Оспаривание наследства. Действует ли брачный договор после смерти одного из супругов? Оспаривание сделки наследником

Оспаривание действительности сделок наследниками

В данной статье будет рассмотрена судебная практика , связанная с оспариванием действительности сделок наследниками.

Решением * районного суда Санкт-Петербурга от * декабря 2007 года признана недействительной доверенность, выданную *.*.2005г. Л.Г.П. на имя Д.Н.В. на отчуждение квартиры; суд применил последствия недействительности сделки-доверенности: признал недействительным договор купли-продажи квартиры, заключенный между Л.Г.П. в лице представителя Д. Н.В. и С.Л.А. 28.12.2005 года.

Материалами дела установлено, что собственником квартиры являлась Л.Г.П.

26.09.1994г. Л.Г.П. было составлено завещание, на имя ответчицы, в соответствии с которым она завещала последней спорную квартиру.

12.12.2005 года Л.Г.П. выдала на имя Д.Н.В. доверенность, уполномочивающую Д.Н.В. подготовить документы, необходимые для отчуждения спорной квартиры, а также продать указанную квартиру на условиях, определяемых по усмотрению Д.Н.В.

28.12.2005 года между Л.Г.П. в лице представителя Д. Н.В., и ответчицей был заключен договор купли-продажи квартиры.

08. 06. 2006 года Л.Г.П. умерла.

После смерти Л.Г.П. к нотариусу с заявлением о принятии наследства обратились истица как наследница по закону (дочь) и ответчица как наследница по завещанию от 26.09.94.

В обоснование заявленных требований истица указала, что в связи со смертью 08.06.2006 года ее матери Л.Г.П. открылось наследство, состоящее из вышеуказанной квартиры; она является единственной наследницей первой очереди по закону после умершей Л.Г.П.; в установленном порядке приняла открывшееся наследство, обратившись с соответствующим заявлением в нотариальную контору, где и узнала об отчуждении квартиры; истица также указала, что в период выдачи доверенности 19.12.2005 года на продажу квартиры, ее мать тяжело болела, страдала слабоумием, в связи с чем на момент совершения данной сделки она не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Разрешая спор, суд на основании объяснения сторон, заключения судебно-психиатрической экспертизы, установил, что Л.Г.П., в период подписания доверенности на право продажи принадлежащей ей квартиры на имя Д.Н.В. 19.12.2005г., не была способна понимать значение своих действий и руководить ими, в связи с чем, пришел к выводу о том, что доверенность от 12.12.2005 года выданная Л.Г.П. на имя Д.Н.В. является недействительной.

Суд так же пришел к выводу о том, что истица, являясь дочерью умершей, в силу положений ст.1142 ГК РФ, имеет право на наследственное имущество, в связи с чем, признал возможным разрешить требования истицы о признании сделки недействительной, применении последствий недействительности сделки в порядке ст. 177 ГК РФ.

Отменяя решение районного суда, судебная коллегия указала на следующее.

Согласно п.1 ст.177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

По смыслу приведенных правовых норм с иском о признании сделки недействительной может обратиться гражданин, совершивший сделку, или правопреемник этого гражданина, в частности наследник, после смерти наследодателя.

Как следует из материалов дела, 26.09.1994г. Л.Г.П. было составлено завещание на имя ответчицы, в соответствии с которым, последней была завещана в том числе и спорная квартира; данное завещание, на момент рассмотрения дела никем не оспорено, недействительным не признано.

Согласно ч.2 ст.1111 ГК РФ наследование по закону имеет место, когда и поскольку оно не изменено завещанием, а также в иных случаях, установленных ГК РФ.

Таким образом, суду, разрешая спор, надлежало учесть, что объем прав истицы в отношении спорной квартиры, а следовательно, по оспариванию сделки в отношении спорной квартиры, подлежал оценке учетом правил наследования.

Если у Вас возниколи вопросы или комментарии по данной судебной практике или у вас существует потребность в услугах адвоката , то вы можете обратиться к юристам нашей компании, имеющим опыт ведения в суде аналогичных дел.

На случай, когда один из участников сделки умер и реституция невозможна, поскольку возвращать полученное по сделке некому, суды считают возможным причитающееся по недействительной сделке исполнение возвращать в наследственную массу гражданина. Иными словами, все полученное по недействительной сделке и причитавшееся к возврату в порядке реституции умершему гражданину возвращается в связи с его смертью в состав наследственной массы и наследуется его наследниками.

Так, применяя последствия недействительности сделки, подлежащее возврату в порядке реституции имущество (квартиру, переданную в свое время третьим лицам по недействительному договору дарения) признал наследственной массой в связи со смертью одной из сторон недействительной сделки (Апелляционное Московского городского суда от 28.09.2012 по делу N 11-19340).

В другом деле, признавая недействительным договор купли-продажи, обязал каждую из сторон вернуть другой стороне все полученное по недействительной сделке, а в связи со смертью одной из сторон - ее наследникам (Апелляционное Воронежского областного суда от 05.02.2013 N 33-506).

Аналогичным образом и в деле по иску страховой компании к банку признал недействительным заключенный с умершим договор страхования. По этому договору банк, выдавший умершему гражданину кредит, выступал в качестве выгодоприобретателя. Гражданин, заключая договор, сообщил о себе ложные сведения об отсутствии заболеваний и проблем со здоровьем, скрыл факт болезни эпилепсией и нахождение на условиях дневного стационара в психиатрической больнице, что имело существенное значение для определения вероятности наступления страхового случая и размера возможных убытков от его наступления. Указанные обстоятельства послужили основанием для оспаривания договора страхования как недействительной сделки, совершенной под влиянием обмана (п. 1 ст. 179 ГК РФ).

Признал по данному основанию договор страхования недействительным, при этом обязал страховую компанию вернуть наследнику страхователя все уплаченные страхователем страховые премии с целью возврата сторон в первоначальное положение. В рассматриваемой ситуации обязать стороны недействительной сделки вернуть друг другу все полученное по ней с целью приведения их в первоначальное положение не представлялось возможным в связи со смертью страхователя. Впрочем, наличие наследника позволяет взыскать со страховой компании страховые платежи как полученные ею по недействительной сделке в пользу наследника (Определение Московского городского суда от 04.10.2011 по делу N 33-31761).

И арбитраж туда же

Позиция о праве наследников оспаривать сделки, совершенные наследодателем и не оспоренные им самим при жизни, получила поддержку и в практике арбитражных судов. Наиболее показательно в этом плане дело, которое недавно было передано на пересмотр в Президиум ВАС РФ по поводу оспаривания гражданкой сделок своего умершего супруга по распоряжению долями в хозяйственном обществе.

Один гражданин создал общество с уставным капиталом 10 тыс. руб., потом в состав участников принял другого гражданина, увеличив уставный капитал общества за счет вклада нового участника на 10 тыс. руб. После этого он вышел из состава участников, получил действительную стоимость своей доли, которая по решению оставшегося в обществе участника была перераспределена ему.

Вышедший из общества участник находился в браке на момент совершения названных сделок, впоследствии его супруг умер. В дальнейшем наследники умершего супруга обратились с иском в Суд о признании сделки по выходу из состава участников гражданина, являвшегося супругом их наследодателя, недействительной, указав в обоснование своих требований на то, что не было получено согласие умершего супруга.

Коллегия судей ВАС РФ, передавая дело в Президиум ВАС РФ по заявлению наследницы, отметила следующее. В силу п. 1 ст. 1176 ГК РФ, ст. 34 Семейного кодекса РФ, п. 8 ст. 21 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" в состав наследства умершего супруга входит соответствующая часть доли в обществе с ограниченной ответственностью, принадлежащая другому супругу.

Из правила об универсальном правопреемстве при наследовании следует, что наследник обладает теми же правами, какими обладал наследодатель, за исключением прав, неразрывно связанных с личностью наследодателя (ч. 2 ст. 1112 ГК РФ), и может защищать нарушенные права. Поэтому наследник умершего супруга вправе оспорить сделки, которые мог бы оспорить наследодатель, в том числе и по основанию, предусмотренному п. 2 ст. 35 СК РФ.

Указанной норме права сделка, совершенная одним из супругов по распоряжению общим имуществом супругов, может быть признана судом недействительной по мотивам отсутствия согласия другого супруга только по его требованию и только в случаях, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о несогласии другого супруга на совершение данной сделки.

Принятие супругом решения о введении в состав участников общества нового участника с внесением им дополнительного вклада в уставный капитал общества может рассматриваться как сделка, противоречащая п. 2 ст. 35 СК РФ, поскольку такое действие является по существу распоряжением общим имуществом супругов, влекущим уменьшение размера доли участия супруга в обществе.

Выход супруга из общества с последующим распределением перешедшей доли к обществу доли другому участнику (или третьему лицу) также является распоряжением общим имуществом супругов и может рассматриваться как сделка, противоречащая п. 2 ст. 35 СК РФ. Такие сделки могут быть признаны недействительными по иску другого супруга или его наследника, если имеются доказательства, что приобретающий долю участник знал или заведомо должен был знать о несогласии другого супруга на совершение данной сделки.

Наследник супруга в таких случаях на основании п. 2 ст. 167 ГК РФ вправе требовать присуждения ему части доли в обществе или действительной стоимости этой части от участника, приобретшего долю, в размере, который мог бы требовать умерший супруг при разделе общего имущества супругов (ст. 39 СК РФ).

В случае отсутствия у участника перешедшей к нему доли ввиду ее дальнейшего отчуждения (или перераспределения долей иным образом) наследник супруга вправе требовать восстановления корпоративного контроля от последующего приобретателя такой доли в соответствующей причитающейся ему части, если докажет его недобросовестность, либо взыскания стоимости части доли с участника, который произвел последующее отчуждение доли.

Кроме того, как разъяснила коллегия судей ВАС РФ, такая сделка может быть оспорена по мотиву ее притворности (п. 2 ст. 170 ГК РФ). Сделка по введению в состав участников общества гражданина и сделка по выходу другого участника, который был единственным участником до принятия нового, могут прикрывать собой сделку отчуждения доли в размере 100% уставного капитала общества новому участнику, то есть являются притворными.

1. И на этот вопрос судебная практика отвечает положительно по уже знакомым нам формальным законодательным основаниям. "В соответствии со ст. 1112 ГК в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности. - Не входят в состав наследства права и обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя, в частности право на алименты, право на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, а также права и обязанности, переход которых в порядке наследования не допускается Кодексом или другими законами. - Не входят в состав наследства личные неимущественные права и другие нематериальные блага. - Как указывает заявитель, права истца личного характера, которые не могут переходить по наследству... не являлись предметом рассмотрения по данному спору. - Вывод суда апелляционной инстанции о недопустимости правопреемства в спорном правоотношении сделан без учета характера спора. Гражданский кодекс РФ и иные законы не предусматривают правил, исключающих возможность перехода прав и обязанностей по сделке, законность которой оспаривается по данному делу. - Право требовать применения последствий недействительности ничтожной сделки или признания недействительной ничтожной сделки не относится к правам, неразрывно связанным с личностью умершего, переход которых не допускается в порядке наследования" (см. определение ВАС РФ от 14.05.2007 N 1764/07).

2. Коренное отличие рассматриваемой здесь ситуации от той, что была предметом предыдущего вопроса, заключается, конечно, в том, что требования о признании недействительными ничтожных сделок, а также требования о применении последствий их недействительности могут быть предъявлены любым заинтересованным лицом; более того, последствия недействительности ничтожной сделки суд вправе применить даже по собственной инициативе, т.е. безотносительно к чьему-либо требованию об этом (абз. 2 п. 2 ст. 166 ГК). Наличие такой - процессуальной - заинтересованности, очевидно, будет определяться уже не по моменту совершения ничтожной сделки, но по моменту предъявления соответствующего требования. Когда именно эта заинтересованность возникла и существовала ли она в момент совершения ничтожной сделки - для перспективы удовлетворения предъявленных требований это обстоятельство уже не будет иметь никакого значения; важным будет лишь то, чтобы такая заинтересованность наличествовала в момент обращения с соответствующим иском. Таким образом, тот факт, что при совершении ничтожной сделки будущим наследодателем будущий наследник не имел (и не мог иметь) интереса в оспаривании такой сделки или применении последствий ее недействительности, сам по себе не исключает возможности возникновения такого интереса в последующем, например, после открытия наследства. С этой точки зрения нет никаких препятствий для того, чтобы признать возникновение в составе правоспособности наследника, наряду с таким интересом, также и способности ("права") к удовлетворению такого интереса с помощью юридического средства (иска) - права на иск о признании сделки недействительной и (или) о применении последствий ее недействительности*(909).

Однако, встав на эту - вроде бы не противоречащую закону - позицию, мы невольно стали бы противоречить констатированному выше принципу, согласно которому условия действительности (и, разумеется, недействительности) сделок определяются по состоянию на момент их совершения. Все те фактические обстоятельства, которые наступают после совершения сделок, на ее действительность повлиять никак не могут; единственное, по-видимому, исключение, составляет закон, имеющий обратную силу. Было бы совершенно безосновательным, прямо скажем, нелепым, требовать от участников сделок, чтобы они предвидели наступление каких-либо фактов в будущем и сообразовывали с ними действительность своих сделок. Но если такого требования предъявить к участникам гражданского оборота невозможно, то ясно, что нет и не может быть причин для переквалификации их сделок в соответствии с вдруг изменившимися обстоятельствами. Допустив возможность подобной "переквалификации", мы создали бы почву для весьма странного вопроса: если одни обстоятельства могут поразить юридическую силу прежде действительной сделки и превратить ее в недействительную, то, спрашивается, почему бы участникам сделок недействительных не поставить вопрос о других обстоятельствах - тех, что исцеляют недействительную сделку, превращая ее в действительную? Нет особой надобности доказывать, сколь неопределенным стало бы положение участников гражданского оборота, допусти ГК хоть что-то подобное. При таком подходе совершенно невозможно объяснить, как наследник - лицо, которое в момент совершения ничтожной сделки не имело (и не могло иметь) интереса ни в ее оспаривании, ни в применении последствий ее недействительности, - мог бы приобрести такой интерес спустя какое-то время после совершения этой сделки.

Рассуждения показывают, что вопрос о возникновении в правоспособности наследника способности к оспариванию ничтожных сделок и применению последствий их недействительности нуждается в специальном (более глубоком) теоретическом исследовании.

Переходят ли к наследнику право наследодателя на оспаривание решения органа хозяйственного общества (собрания акционеров, совета директоров), акционером (участником) которого был наследодатель?

Нам встретилось два судебных акта, трактующих этот вопрос следующим образом.

1. "Согласно п. 27 Пленума ВАС РФ от 18.11.2003 N 19 решение совета директоров (наблюдательного совета) либо исполнительного органа акционерного общества (единоличного или коллегиального) может быть оспорено в судебном порядке путем предъявления иска о признании его недействительным как в случае, когда возможность оспаривания предусмотрена в Федеральном законе "Об акционерных обществах" (ст. 53, 55 Закона), так и при отсутствии соответствующего указания, если принятое решение не отвечает требованиям закона и иных нормативных правовых актов и нарушает права и охраняемые законом интересы акционера. Ответчиком по такому делу является акционерное общество...

Акционерное общество в случае принятия решения о консолидации его акций несет обязанность предоставить равноценное (справедливое) возмещение акционерам, акции которых конвертированы в подлежащие обязательному выкупу дробные акции большей номинальной стоимости. Данное обязательство акционерного общества в силу ст. 408 ГК прекращается его надлежащим исполнением, право требовать которое принадлежит акционеру, акции которого конвертированы в дробные акции большей номинальной стоимости. -

В полном соответствии с материалами дела (в том числе на основании данных судебной экспертизы) суд апелляционной инстанции установил, что определенная решением Совета директоров ЗАО "Полюс" от 20.09.2001 стоимость акции значительно ниже ее рыночной стоимости. - При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу о том, что названное решение Совета директоров ЗАО "Полюс" в оспариваемой части противоречит требованиям ст. 74 и 77 Федерального закона "Об акционерных обществах" (в редакции, действовавшей до 01.01.2002). - Предъявленные по настоящему делу исковые требования по существу направлены на восстановление перешедшего к истцам в порядке наследования права на получение равноценного возмещения за выкупленные акционерным обществом дробные акции наследодателя.

В силу положений ст. 1110 ГК при наследовании имущество умершего (наследство, наследственное имущество) переходит к другим лицам в порядке универсального правопреемства, то есть в неизменном виде как единое целое. Поскольку при универсальном правопреемстве право правопреемника основано на праве правопредшественника, наследник может реализовать право на обжалование решения Совета директоров, принятого при жизни наследодателя, перешедшее к нему в порядке универсального правопреемства. - При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции правомерно удовлетворил иск" (см. постановление ФАС ВСО от 02.08.2007 N А33-25133/04-Ф02-4771/07).

2. "В соответствии с п. 1 ст. 57 ГК реорганизация юридического лица может быть осуществлена по решению его учредителей либо органа юридического лица, уполномоченного на то юридическими документами. При преобразовании юридического лица одного вида в юридическое лицо другого вида к вновь возникшему юридическому лицу переходят права и обязанности реорганизованного юридического лица в порядке универсального правопреемства (п. 5 ст. 58, п. 1 ст. 129, п. 1 ст. 1110 ГК)*(910), то есть в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент.

В соответствии с положениями п. 2 ст. 48 ГК участники хозяйственных товариществ и обществ имеют обязательственные права в отношении этого юридического лица. - При правопреемстве субъективные гражданские права и обязанности не прекращаются у правопредшественника и не возникают вновь у правопреемника. При таких обстоятельствах, применительно к положениям ст. 58 ГК, а также учитывая тот факт, что субъективные гражданские права истцов при реорганизации ТОО "Оренбургский станкозавод" в форме преобразования не прекращались, а лишь видоизменились, вывод арбитражного суда об отсутствии у заявителей прав на обжалование решения общего собрания участников товарищества, правопреемником которого является ОАО "Оренбургский станкозавод", основан на ошибочном толковании норм материального права..." (см. постановление ФАС УО от 16.06.2003 N Ф09-1539/2003-ГК).

3. Не подлежит, конечно, сомнению возможность преемства в процессуальных правах, возникших в ходе рассмотрения иска правопредшественника, направленного на оспаривание корпоративного акта (см. ниже, вопрос 757). Но в том-то и дело, что мы обсуждаем вопрос не о том иске, который был предъявлен наследодателем при жизни, а позже, в результате открытия наследства, оказался перешедшим к наследнику, но об иске, с которым сам наследодатель при жизни не обращался. В этом отношении он ничем не отличается от трех предыдущих вопросов, в которых ведется речь о посмертной судьбе не субъективных прав, но элементов правоспособности наследодателя. Однако в другом отношении вопрос этот представляется совершенно своеобразным, не похожим ни на один из предшествующих, ибо в нем идет речь об оспаривании не сделки, но корпоративного акта - акта, принятого третьим по отношению к наследодателю лицом. Если в предыдущих случаях наследодатель являлся непосредственным участником спорного действия - договора, планируемого к расторжению, оспоримой или ничтожной сделки - то корпоративный акт (будь то решение совета директоров или общего собрания акционеров - неважно) является актом иного по отношению к наследодателю лица - хозяйственного общества, участником которого был наследодатель, а потом стал наследник. Это обстоятельство очень важно для нас, поскольку спорный корпоративный акт оказывается стоящим вне какого-либо влияния наследственных правоотношений. Смерть наследодателя и принятие наследства являются юридическими фактами, которые сами по себе не способны оказать никакого влияния на судьбу корпоративного акта - акта третьего лица, не принимающего участия в наследственных правоотношениях.

Одним из необходимых условий успешного обжалования (оспаривания) корпоративного акта является нарушение данным (обжалуемым) актом корпоративных субъективных прав или законных интересов участников корпорации. И вот тут мы неожиданно сталкиваемся с проблемой: чьи именно права нарушает корпоративный акт? Возможно, что в момент своего принятия он нарушал корпоративные права наследодателя. Нарушать в то же время права наследника он никак не мог, ибо таковой в момент принятия корпоративного акта не был участником хозяйственного общества и никаких корпоративных прав в отношении общества просто не имел. Способность к оспариванию подобного акта могла возникнуть только у наследодателя и, будучи не субъективным правом, но элементом правоспособности, никак не может перейти к наследнику. Может ли она возникнуть у наследника? Тоже нет, поскольку после открытия наследства (в то время, когда наследник уже стал участником общества и приобрел корпоративные права, которые могли бы быть нарушены корпоративным актом) никаких актов, нарушающих эти права, от имени корпорации не принималось. В то время, когда акт был принят, он не мог нарушить прав наследника (он их не имел, а значит, нечего было нарушать); в то же время, когда права участия наследнику действительно принадлежали и, стало быть, могли быть нарушены, не было юридического факта, который можно было бы расценить в качестве нарушения этих прав.

Абсолютно недопустимо "решение" проблемы посредством "сложения" прежде имевшего место юридического факта (правонарушения) с приобретенным впоследствии наследником статусом акционера. Гражданские правоотношения возникают из юридических фактов и юридических составов - фактических обстоятельств и их совокупностей (систем), имевших место (происшедших) в объективной действительности. Юридическое значение этих обстоятельств определяется исходя из тех условий, в которых они реально происходили.

Следовательно, факт бездействия АО, выразившийся в том, что оно не направило уведомления о созыве общего собрания, может расцениваться в качестве нарушения прав лишь тех лиц, которые были акционерами этого общества в период существования обязанности уведомления о предстоящем собрании. Упрекать АО в нарушении будущих прав - прав лиц, которые стали акционерами позднее, - нет ни оснований, ни возможности. "Складывая" факт нарушения прав акционера-наследодателя с акционерным статусом его наследника, мы конструируем нечто фантастическое - то, чего в действительности никогда не происходило. Юридический фантазм, конечно, не может быть основанием динамики гражданских правоотношений.

Как же решить описанную проблему? Думается, что для этого необходимо в первую очередь отдать себе отчет в том, что она возникает не только при наследственном (универсальном) правопреемстве. Проблема имеет и более общее значение, поскольку она охватывает собой также и случаи правопреемства сингулярного. Вот пример. Некий акционер терпит нарушение своих прав - общество не уведомляет его о созыве общего собрания. Спустя какое-то время после проведения такого собрания потерпевший продает акции (перестает быть акционером); на его место заступает сингулярный правопреемник - новый акционер. Кто же из них вправе оспорить решение общего собрания, принятое с нарушением закона, - бывший или новый? Тот, чьи акционерные права были нарушены, в момент предъявления иска уже не является акционером - какие же, спрашивается, права он будет при помощи даваемого ему иска защищать? В свою очередь, то лицо, которому статус акционера принадлежит теперь, не имело такового в момент нарушения - а значит, спрашивается, какие его права были нарушены? Решение проблемы должно быть универсальным, т.е. охватывать собой оба описанных случая - смену акционера в результате как универсального, так и сингулярного правопреемства.

Рискуя навлечь на себя нападки самого различного толка - как практического, так и научного - мы все же считаем возможным выставить и доказать следующий тезис: прекращение нарушенных корпоративных прав лишает бывшего их обладателя способности к их защите, равно как и приобретение корпоративных прав от лица, потерпевшего вследствие их нарушения, не дает их новому обладателю возможности защиты таковых. Коротко говоря, нарушенные корпоративные права, сменившие своего обладателя, не в состоянии защитить никто - ни их отчуждатель, ни их новый обладатель. Применительно к нашему вопросу это означает, что решение общего собрания акционеров, нарушившее акционерные права наследодателя, наследник оспорить не может.

Выставленный тезис вполне доказывается, на наш взгляд, правильной квалификацией права на обжалование (оспаривание) решения общего собрания акционеров. Как и всякое право на иск - это элемент гражданской правоспособности. Универсальное правопреемство в подобного рода возможностях (способностях) по общему правилу невозможно. С прекращением нарушенных акционерных прав в лице потерпевшего - будь то наследодатель или иной акционер (сингулярный правопредшественник) - прекращаются также и все элементы правоспособности, прикреплявшие эти права к их носителю и вообще "обслуживающие" эти права (способности совершать те или иные действия с этими правами); прекращаются они за ненадобностью. Могут ли эти элементы возникнуть в составе правоспособности правопреемника, в частности, наследника? Думается, что нет, опять же по причине их ненадобности: они будут предоставлять правопреемнику такие возможности, которые ему просто не нужны; в частности, он никак не потерпел от нарушения, у него не было и нет тех прав, которые он мог бы "защищать", и тех интересов, которые он мог бы "восстанавливать".

Сказанное должно быть основанием, как минимум, более тщательной проверки правильности той позиции, которую занимает в данном вопросе арбитражная практика.

Похожая информация.

Из данной статьи вы узнаете: действует ли брачный договор после смерти одного из супругов, как происходит его прекращение, оспаривание и наследование.

Что такое брачный договор?

Брачный договор по современному семейному законодательству понимается как добровольное обоюдное соглашение между потенциальными или законными супругами о будущем или настоящем имуществе и финансовых отношениях между ними в период брака и на случай развода. Брак подразумевается только законный, зарегистрированный в ЗАГСе, но не заключенный по обычаям и традициям народа, национальности, религии.

Закон дает право заключить брачный договор, но не обязывает делать это.
Документ не может ограничивать или отменять дееспособность сторон, регулировать личные отношения между ними и другими членами семьи, отменять право нетрудоспособной стороны на получение содержания ни во время, ни после брака, создавать неблагоприятные условия - имущественные, обязательственные, финансовые - для одной из сторон.
Содержание договора не должно противоречить смыслу и принципам семейного и гражданского права.
Брачный договор составляется только письменно и обязательно удостоверяется нотариусом.
Брачный договор действует в течение указанного в его тексте срока либо считается бессрочным при отсутствии такого указания.
Договор можно менять только в том порядке, в каком его заключали, - письменно и с нотариальным удостоверением. На это нужно согласие обеих сторон; менять условия или отказываться от их исполнения в одностороннем порядке недопустимо.
Иногда брачный договор изменяется в судебном порядке. Истцом выступает желающая внести изменения сторона. Основания для обращения за судебной помощью в части изменения брачного договора таковы:

Существенное нарушение ответчиком условий брачного договора;
Изменение обстоятельств, при которых не может быть исполнен договор (существенность обстоятельств устанавливается судом);
Предусмотренные законом случаи.

Иски такого рода принимаются мировым судьей.

В случае признания договора недействительным, в случае прекращения брака и в момент смерти одной или обеих сторон действие договора заканчивается. После развода имеют силу только те положения, которые включены в текст именно на этот случай.

Смерть одного супруга прекращает брак и вместе с ним прекращается брачный договор. В брачном договоре моно предусматривать имущественные последствия на разные случаи только при жизни супругов. В случае смерти все обязательства прекращаются и возникавшие отношения теперь регулируются нормами наследственного права.

При этом сохраняют силу все совершенные в связи с брачным договором законные неоспоримые сделки.

Если супруг желает после своей смерти оставить второй стороне брачного договора имущество, то ему нужно составить на этот предмет завещание. Насчет вклада в банк можно делать завещательное распоряжение.

Упомянуть пережившего супруга можно также в завещательном возложении или завещательном отказе.

На этом перечень документов по посмертному распределению имущества исчерпывается.

Иногда ошибочно принимают за действие брачного договора после смерти одного супруга вступившее в силу завещание, если предмет и объем его совпадают с предметом и объемом брачного договора. На самом деле смерть стороны гражданско-правового договора прекращает действие договора. А брачный договор хоть и входит в число институтов семейного права по сути и форме является гражданско-правовым договором.

Оспаривание брачного договора после смерти супруга

Возможность оспаривания брачного договора реализуется в судебном порядке. Для этого нужен ряд причин:

Отсутствие согласия истца:

На изменения договора;
На включение в него всех условий;
На то, чтобы стать стороной брачного договора;

Дискриминация истца по условиям договора;
Невыгодное положение истца в результате предусмотренного договором раздела имущества.

Кто может оспорить брачный договор?

Оспаривать договор может пострадавшая сторона или третье лицо.

Третье лицо не заявляет самостоятельных требований, его задача - защитить права и интересы стороны, у которой они оказались нарушенными.

Складывающаяся практика показывает, что возможно оспаривать брачный договор также после смерти одной или обеих его сторон .

Либо договор оспаривается тем супругом, чье положение оказалось неблагоприятным после смерти второй стороны договора.
Либо договор оспаривается наследниками умершего супруга, оказавшегося при жизни в невыгодном положении, но не успевшим оспорить это.

По первому случаю судебная практика более обширна, по второму - только развивается.

Крайне неблагоприятное положение по брачному договору

Истец должен доказать, что условия договора ставили сторону в крайне неблагоприятное положение.

Крайне неблагоприятное положение никак не раскрывается законом и практикой правоприменения. Для того чтобы понять, что скрывается за этой формулировкой, проходится обращаться к судебной практике. Она показывает, что положение может быть крайне неблагоприятным тогда, когда сторона лишена имущества вообще, лишена права на жилье, на материальную поддержку.

Если же одна сторона получила имущества меньше, чем вторая, то это не влечет автоматического признания ее положения неблагоприятным.

Суд должен исходить не из принципа равенства, а из принципов разумности и справедливости. Допускается распределение имущества пропорционально вкладам в его приобретение. И если не внесший вклад супруг получает какую-то долю в общем имуществе, договор считается действительным. Лишать же доли не внесшего вклад супруга нельзя, это противоречит важнейшему принципу семейного права, который закрепляет общую собственность супругов. Согласно этому принципу право на часть имущества имеет в том числе не приносящий дохода по уважительным причинам супруг.

Наследование при брачном договоре

По общему правилу супруги наследуют друг другу. Если относительно их имущества не составлено никаких документов (брачного договора, соглашения о разделе), то их доли признаются равными, и наследование происходит по правилам:

Имущество делится пополам (условно) - одна доля принадлежит пережившему супругу, другая - принадлежала умершему;
Доля умершего супруга считается наследственной массой и распределяется между всеми его наследниками;
Если умерший супруг при жизни не составил завещания, то в числе его наследников - переживший супруг;
Если переживший супруг внесен в завещание, он получает указанную в документе долю;
Если завещание было составлено в обход пережившего супруга, он получает положенную в силу закона долю в наследстве в том случае, если был нетрудоспособным иждивенцем умершего при его жизни; доля составляет половину от той, которую переживший супруг получил бы по закону.

Белов В.А. (ред.). Практика применения Гражданского кодекса Российской Федерации, части первой (Документ)

Лалаянц Р.А.(ред.) - ВНИИПТМАШ. Расчеты крановых механизмов и их деталей. Том 2 (Документ)

ГИА - 2012. Физика. Диагностическая работа №1 + критерии (2 варианта) (Документ)

ГИА - 2012. Физика. Тренировочная работа №3 + критерии (2 варианта) (Документ)

ГИА - 2012. Физика. Тренировочная работа №2 + критерии (2 варианта) (Документ)

ГИА - 2012. Физика. Тренировочная работа №1 + критерии (2 варианта) (Документ)

Белов А.Д. Радиобиология (Документ)

Воробьев E.A. Теория ультразвуковых колебаний как основа построения и применения технических средств получения информации (Документ)

Белов И.В. Экономика железнодорожного траснпорта (Документ)

Решетникова И.В. (ред.). Практика применения Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (Документ)

Белов В.А. Гражданское право: Общая и Особенная части (Документ)

n1.doc

753. Входит ли в состав наследства (наследственной массы) право наследодателя на оспаривание (признание недействительной) сделки, совершенной наследодателем, но при жизни им не оспоренной?

1. К этому вопросу в полной мере применимо почти все то, что было написано в вопросе предыдущем, - как в части судебной практики, так и в части нашего ее анализа и оценки. Не выясняя природы пресловутого "права на признание сделки недействительной", ВС РФ (определение от 16.05.2006 N 5-В06-25) дает положительный ответ на этот вопрос, используя при этом вполне стандартную аргументацию; выводы, к которым он при этом приходит, оказываются для наследника отнюдь не безобидными: "В соответствии с п. 1 ст. 1110 ГК при наследовании имущество умершего (наследство, наследственное имущество) переходит к другим лицам в порядке универсального правопреемства. - Согласно п. 1 ст. 177 ГК сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения. - По смыслу приведенных правовых норм с иском о признании сделки недействительной может обратиться гражданин, совершивший сделку, или правопреемник этого гражданина, в частности наследник, после смерти наследодателя. - При этом все права и обязанности по сделке, носителем которых являлся гражданин, в полном объеме переходят к его правопреемнику, в том числе и в порядке наследования. В связи с этим правопреемство не влечет изменения срока исковой давности и порядка его исчисления.

Указание Президиума суда о том, что А.О. предъявил иск не как правопреемник А.Е., а самостоятельно, как лицо, чьи права и законные интересы были нарушены заключением договора, является незаконным. А.О. при жизни А.Е. не вправе был обращаться в своих интересах в суд с иском о признании названного выше договора недействительным.

Он мог бы обратиться с таким иском, но в интересах А.Е. и в случае, если бы был ее опекуном. В настоящем случае А.О. обратился в суд с иском о признании недействительным договора, заключенного А., как ее наследник, а следовательно, и как ее правопреемник. В силу п. 1 ст. 200 ГК РФ течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. - Исходя из этого установления в судебном заседании необходимо было выяснить, могла ли А.Е. по своему психическому состоянию в момент совершения сделки и в последующем знать о возможности обращения в суд за защитой нарушенного права и о сроке для защиты этого права в судебном порядке. Без выяснения этого обстоятельства нельзя исчислить срок исковой давности в отношении А.О.".

2. В действительности дело обстоит прямо противоположным образом. "Из смысла" ст. 177 ГК (равно как и всех других норм ГК) не следует ничего, похожего на то, о чем пишет ВС РФ. Неспособность гражданина понимать в момент совершения сделки значение своих действий может быть основанием к признанию этой сделки недействительной по иску тех лиц, что прямо перечислены в п. 1 ст. 177 ГК. Наследников гражданина, не способных понимать значения своих действий, там не названо. Между тем отличительным качеством оспоримой сделки является то, что способностью к тому, чтобы опорочить ее посредством обращения с иском о ее признании недействительной, располагает отнюдь не всякий и каждый - но только лица, указанные в соответствующих статьях ГК (см. об этом п. 2 ст. 166 ГК). Применительно к нашему случаю сомнение может возбудить только та часть п. 1 ст. 177, в которой говорится об "иных лицах, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения", - не подпадают ли наследники гражданина, совершившего сделку, в круг этих самых "иных лиц"? Ответ на этот вопрос должен быть отрицательным: конечно, не подпадают, ибо (и в этом ВС РФ абсолютно прав) будущий наследник при жизни будущего наследодателя "...не вправе был обращаться в своих интересах в суд с иском о признании названного выше договора недействительным". Это означает, что никаких интересов будущих наследников сделки будущих наследодателей, по общему, по крайней мере, правилу, не нарушают; обратное должно быть доказано. Сам по себе тот факт, что тот или иной гражданин может быть призван к наследованию после смерти другого, не является основанием для того, чтобы будущий наследодатель сообразовывал свои сделки не только со своими собственными интересами, но и интересами будущих наследников*(906) .

Способность наследодателя к оспариванию совершенной им сделки никак не может поменять своего обладателя. В силу закона она принадлежит только ему и никому другому. Зададимся вопросом: почему?

Очевидно, потому, что именно в дефектности личности или действий наследодателя и коренятся те причины, которые создали такую способность. Именно наследодатель - и никто иной - не понимал значения своих действий, совершая сделку (ст. 177 ГК); именно наследодатель (он и только он!) впадал в заблуждение (ст. 178), подвергался воздействию угроз, насилия, обмана (ст. 179) и т.д. Ничего подобного с наследником не происходило ни до, ни после принятия наследства, а если и происходило, то на совершение спорной сделки явно не влияло. Откуда же взяться способности оспаривать сделку у лица, не имевшего никакого отношения не только к сделке, но и к фактам, являющимся основаниями для ее оспаривания?

Таким образом, способность к оспариванию оспоримой юридической сделки не только не может перейти по наследству от наследодателя к наследнику, но и, очевидно, даже не может возникнуть в лице самого наследника*(907) . В самом деле, условия юридической результативности любого фактического обстоятельства определяются по состоянию на тот момент, когда соответствующий факт имел место. Применительно к сделке это означает, что условия ее действительности определяются по состоянию на день совершения сделки. Следовательно, коль скоро наследник не имел интереса, нарушаемого в момент совершения сделки, то он ни при каких обстоятельствах не может приобрести способности к оспариванию такой сделки. К ее возникновению не приводит даже тот факт, что на наследника, принявшего наследство, ложатся обязанности, созданные такой сделкой, ибо своим актом принятия наследства наследник продемонстрировал готовность принять на себя все наследство, включая обязанности, созданные оспоримой для наследодателя сделкой. Не спасает положения и аргумент, согласно которому наследник мог узнать о дефектности сделки уже после принятия наследства, поскольку акт принятия наследства может быть отменен последующим отказом от него (п. 2 ст. 1157 ГК). Словом, с какой стороны ни посмотри, вывод один: способность к оспариванию оспоримой сделки является таким элементом правоспособности, возникновение которого связывается исключительно с самим моментом совершения соответствующей сделки и, следовательно, возможно лишь в составе правоспособности лица, совершившего такую сделку. Она не переходит по наследству (не возникает производным способом) и не может возникнуть в лице наследников первоначальным основанием*(908) .

3. Вопрос о возможности и основаниях приобретения наследниками способности к оспариванию и применению последствий недействительности ничтожных сделок наследодателя нуждается в специальном изучении (см. следующий вопрос).

754. Входит ли в состав наследства (наследственной массы) право наследодателя на оспаривание и (или) применение последствий недействительности ничтожной сделки?