Презумпции в семейном праве. Презумпции в советском семейном праве

Значение презумпций

Значение презумпций в праве сложно переоценить. Презумпции используются тогда, когда иными способами установить какой-либо факт не представляется возможным. Подобная правовая неопределенность может привести к торможению механизма правового регулирования, вплоть, например, до остановки гражданского оборота.

Кроме того, многие презумпции выступают в роли принципов права, ведущих, руководящих начал правового регулирования, установленных государством. Они показывают на отношение государства к человеку (например, презумпция добропорядочности граждан).

Несколько примеров презумпции

Среди наиболее важных юридических презумпций:

Презумпция невиновности, применимая в уголовном и уголовно-процессуальном праве, а также в конституционном праве, так как нередко закрепляется в конституции государства;((лат. praesumptio innocentiae) -- один из основополагающих принципов уголовного судопроизводства. Принцип презумпции невиновности гласит, что бремя доказательства лежит на стороне обвинения. Это означает, что не обвиняемый должен доказывать свою невиновность, а, напротив, обвинение должно предоставить веские и юридически безупречные доказательства вины подсудимого (обвиняемого). При этом любое обоснованное сомнение в доказательствах трактуется в пользу обвиняемого. В тоталитарных и авторитарных странах этот принцип, как правило, игнорируется.

Презумпция невиновности призвана защищать людей от государства. Таким образом государство не может быть оправдано на основании этого принципа и свою невиновность перед гражданами оно обязано доказать.

В уголовном праве положение, согласно которому обвиняемый (подсудимый) считается невиновным, пока его вина не будет доказана в установленном законом порядке.)

Презумпция вины, применимая в гражданском праве; (Презумпция вины -- общее понятие, объединяющее две применимые в гражданском праве презумпции:

* презумпция виновности при причинении вреда владельцем источника повышенной опасности.
* презумпция виновности неисполнения обязательств установлена, к примеру, статьей 401 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающей, что отсутствие вины в неисполнении обязательства (то есть принятие всех мер для исполнения обязательства с той степенью заботливости и осмотрительности, которая требуется от лица по характеру обязательства и условиям оборота) доказывается лицом, нарушившим обязательство. То есть, лицо не исполнившее обязательство, или исполнившее его ненадлежащим образом, считается виновным и должно нести ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение, если только не докажет, что его вина в неисполнении (ненадлежащем исполнении) отсутствовала.)

Презумпция добросовестности, применимая в налоговом праве;(Презумпция добросовестности, точнее презумпция добросовестности налогоплательщика -- презумпция, введенная в налоговое право Конституционным судом Российской Федерации, в своих актах установившим, что недобросовестный налогоплательщик не может пользоваться теми льготами и защитными механизмами, которые предусматривает налоговое законодательство, в случае если их использование направлено исключительно на получение выгод, предусмотренных налоговым законодательством, а не является следствием реального социального или иного общественно-значимого эффекта от деятельности налогоплательщика, со стремлением к которому законодатель связывает применение таких льгот и механизмов. При этом Конституционным судом указано, что любой налогоплательщик считается добросовестным до тех пор, пока налоговым органом надлежащим образом не будет доказано обратное. То есть, любой налогоплательщик считается действующим добросовестно и подлежит защите с использованием всех механизмов, предусмотренных действующим налоговым законодательством, если только налоговым органом не доказана его недобросовестность.

По своему характеру презумпция добросовестности напоминает презумпцию невиновности, предусмотренную, кстати и налоговым законодательством, а именно -- Статьей 108 Налогового кодекса Российской Федерации.)

Презумпция отцовства мужа матери, применимая в семейном праве.(Презумпция отцовства мужа матери - презумпция, предусмотренная статьей 48 Семейного кодекса Российской Федерации, устанавливающей, что если ребёнок родился от лиц, состоящих в браке между собой, а также в течение 300 дней с момента расторжения брака, признания его недействительным или с момента смерти супруга матери ребенка, отцом ребёнка признается супруг (бывший супруг) матери, если не доказано иное. То есть отцом любого ребёнка считается муж матери ребёнка (или лицо, являвшееся таковым в момент зачатия) до тех пор, пока этот муж, либо иное лицо не докажет, что он не является биологическим отцом ребёнка.

Хотя сама по себе презумпция отцовства мужа матери применяется повсеместно и повседневно, сам термин является достаточно редко употребляемым.)

Также можно упомянуть «презумпцию смерти», применяемую в гражданском праве, когда человек признаётся умершим автоматически в связи с продолжительным безвестным отсутствием (в разных странах сроки могут различаться).

Помимо этого в юридической практике существуют и другие презумпции, например «презумпция психического здоровья», используемая в судебной психиатрии. Например, в статье 3 Закона Украины «О психиатрической помощи» она определена как:

Каждое лицо считается не имеющим психического расстройства, пока наличие такого расстройства не будет установлено по основаниям и в порядке, предусмотренным настоящим Законом и другими законами Украины.

Понятие юридической фикции

юридическая презумпция фикция вина

Фикции как юридико-технический прием имеет многовековую традицию. Данный метод был известен еще древнеримским юристам, которые, собственно, его и выработали.

вызвано же это было прежде всего тем, что римскому праву был свойственен известный формализм и консерватизм. В силу этого оно очень неохотно реагировало на изменения в общественных потребностях.

Но на помощь пришла деятельность римских правоприменителей - преторов, которые в обход той или иной норме цивильного права фактически создавали свое собственное правило, которое отвечало бы запросам общества.

Для этого они и стали прибегать к вымыслам. Например, чтобы взыскать с иностранца долг в пользу римского гражданина, необходимо было формально признать его гражданином Рима, откуда и возникла соответствующая преторская фикция.

Что же такое юридическая фикция?

В отличие от презумпций здесь нет особых противоречий, и вывести определение не составит особого труда. Чаще всего под фикцией в праве понимают такой прием мышления, допускаемый или прямо предписываемый правовой нормой и состоящий в признании известного несуществующего факта существующим или, наоборот, существующего обстоятельства несуществующим (так определил fictio juris, т.е. правовые фикции, еще Мейер, так определяют ее и современные юристы).

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА И ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫПРИ ПРЕЗИДЕНТЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

СИБИРСКИЙ ИНСТИТУТ УПРАВЛЕНИЯ

Юридический факультет

Кафедра Гражданского права и процесса

Контрольная работа

по дисциплине: «Семейное право» на тему: «Презумпции и фикции в семейном праве »

Выполнил:

Студент группы 11135

Аншиц Г.О.

Проверил:

Доцент кафедры, к.ю.н.

Чернусь Н.Ю.

Новосибирск 2013

Введение 4

Понятие фикции в праве 6

Фикции в семейном праве 8

Презумпция в семейном праве 12

Заключение 17

Список литературы 19

Введение

В России в соответствии с Конституцией 1993 г. начало активно обновляться законодательство о семье и браке. Первый Семейный кодекс Российской Федерации вступил в силу с 1 марта 1996 г. Его появление и общее реформирование семейного законодательства связаны с коренными изменениями в политической, социальной и экономической жизни страны, прямо воздействующими на такие важные социальные институты общества, как брак и семья.

Семейный кодекс основывается на российских социальных правовых традициях, на конституционных нормах о защите семьи, материнства, отцовства и детства государством. Его основными целями являются укрепление семьи, обеспечение эффективной правовой защиты ее членов в новых социально-экономических условиях, приоритетная охрана интересов несовершеннолетних детей и нетрудоспособных членов семьи.

В любой отрасли права имеются такие явления, как вымыслы и предположения. Некоторые теоретики выделяют четыре вида отклонений от нормального порядка вещей: юридические презумпции, юридические фикции, мнимые сделки, притворные сделки.

В данной работе рассматриваются фикции в семейном праве.

Фикции довольно часто встречаются во всех отраслях права. Не обошло стороной это явление и семейное право. По данной теме имеется небольшое количество учебного материала.

Презумпции - институт, достаточно широко распространенный в отраслевом законодательстве. Однако чаще всего он используется законодателем в сфере частного права, нормами которого регламентируются отношения, непосредственно затрагивающие права, обязанности и интересы граждан, в том числе в сфере семейных отношений.

Не будет преувеличением назвать опровержимые презумпции своеобразной формой нормативной стандартизации устоявшихся в ходе заключения и реализации на практике договоров и соглашений диспозитивных норм гражданского, семейного, жилищного и ряда других частноправовых отраслей законодательства.

Весьма широкий подход к определению презумпций предлагает Н.Н. Тарусина, считающая, что в принципе все право может быть названо системой правил, построенных на аксиомах, презумпциях, фикциях и допущениях, сходных с фикциями, где презумпция играет специфическую роль оптимизации и упрощения регулирования отношений материально-правовой сферы и распределения обязанностей по доказыванию в сфере процессуальной

Понятие фикции в праве

Фикция - несуществующее, мнимое, ложное. Фиктивный - мнимый, выдаваемый за действительное 1 .

Фикции представляют собой правовую конструкцию, которая позволяет признавать юридическими фактами либо вовсе не существующие, либо лишь вероятно существующие факты.

Множество примеров использования фикций с совершенно ясной практической целью дает римское право.

Под фикцией в праве понимают такой прием, допускаемый или прямо предписываемый правовой нормой и состоящий в признании известного несуществующего факта существующим или, наоборот, существующего обстоятельства несуществующим.

Так, фикции, вводимые в английском праве, преследовали три цели. Первая цель - смягчение жестокости норм средневекового уголовного права, вторая - расширение перечня приказов суду, третья - дать судьям возможность обходить требования общего права о подсудности дел. Континентальному праву эти цели не были присущи 2 .

Юридические фикции сходны с такой математической категорией, как мнимые величины - не существующие в действительности, но позволяющие решать самые разнообразные прикладные и теоретические задачи. Среди специалистов устоялась парадигма, что под юридической фикцией понимается прием, состоящий в нормативно-правовом признании существующими в действительности несуществующих фактов или, напротив, несуществующими существующих.

Фикции - это изначально выраженные императивно ложные положения, которые никогда не могут быть опровергнуты, поскольку в этом просто нет смысла.

С.В. Поленина

Поленина Светлана Васильевна - доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации, главный научный сотрудник Института государства и права Российской академии наук

Презумпция в семейном праве: тенденции развития1

Понятие «презумпция» занимает в праве особое место. Оно принадлежит к немногочисленному числу правовых явлений, получивших в специальной литературе не просто положительную, но и эмоционально окрашенную характеристику в работах многих исследующих этот институт авторов.

Самое «романтичное», на мой взгляд, определение презумпции дано Н.Н. Тарусиной, рассматривающей правовые презумпции как сложившееся на протяжении тысячелетий «элегантное по форме и эффективное по существу изобретение юриспруденции, впрочем, опиравшееся изначально, при рождении института, и базирующееся в настоящее время, при его совершенствовании, на каноны теории познания»2.

При этом автор, разумеется, не обходит молчанием ставшее уже классическим определение института презумпции, данное В.К. Бабаевым, который характеризовал правовую презумпцию как закрепленное в законодательстве различной отраслевой принадлежности предположение о наличии факта, основанное на закономерности факта связи между фактом презюмируемым и фактом существующим, подтвержденное юридической практикой и влекущее правовые последствия3.

Следует, однако, отметить, что в своих последующих работах В.К. Бабаев, отмечая факт положительного в целом восприятия коллегами предложенного им понятия презумпции, дал несколько уточненную редакцию своего собственного определения. В 2000 году, выступая в Нижнем Новгороде на конференции по проблемам юридической техники, он сказал, что презумпцию можно определить как предположение о наличии или отсутствии предметов, связей, явлений, основанное на связи между ними и предметом, связями, явлениями наличными, подтвержденными жизненной практикой4.

На наш взгляд, не будет преувеличением назвать опровержимые презумпции своеобразной формой нормативной стандартизации устоявшихся в ходе заключения и реализации на практике договоров и соглашений диспозитивных норм гражданского, семейного, жилищного и ряда других частноправовых отраслей законодательства.

В нашей стране и в других странах с развитой правовой системой принято различать законные, то есть закрепленные в нормах права, и фактически сложившиеся презумпции. Последние складываются в жизни и выявляются правоприменительными (контрольными) органами и наукой, создавая таким образом базу для дальнейшего обновления и совершенствования действующего законодательства.

Весьма активна в этом направлении деятельность Конституционного Суда РФ. Так, в постановлении Конституционного Суда РФ от 8 июня 2010 года № 13-П по делу о проверке конституционности пункта 4 статьи 292 ГК РФ в связи с жалобой гражданки В.В. Чадаевой Конституционный Суд в своей правовой позиции отмечает, что забота о детях, их воспитание как обязанность родителей по смыслу статьи 38 (ч. 2) Конституции РФ предполагает, что ущемление прав ребенка, создание ему немотивированного жизненного дискомфорта несовместимы с самой природой отношений, исторически сложившихся и обеспечивающих выживание и развитие человека как биологического вида. Данной конституционной

1 Работа подготовлена при информационной поддержке компании «КонсультантПлюс»

2 Тарусина Н.Н. Семейное право: Очерки из классики и модерна. - Ярославль, 2009. - С. 567.

3 См.: Бабаев В.К. Презумпции в советском праве. - Горький, 1974. - С. 12.

4 См.: Бабаев В.К. Презумпции в российском праве и юридической практике // Проблемы юридической техники: Сборник статей / Под ред. В.М.Баранова. - Н. Новгород, 2000. - С. 326.

5 См.: Тарусина Н.Н. Семейное право: Очерки из классики и модерна. - Ярославль, 2009. - С. 578.

обязанностью, которая сама по себе является отображением общепризнанной модели социального поведения, предопределяется и характер правоотношений между родителями и детьми, что позволяет федеральному законодателю, располагающему достаточно широкой свободой усмотрения в выборе конкретных мер юридической и социальной защиты жилищных прав несовершеннолетних, устанавливать систему гарантий этих прав исходя из презумпции добросовестности поведения родителей в отношении своих детей (курсив мой. - С.П) и определять - с учетом более высокой степени доверия к родителям, нежели к другим законным представителям несовершеннолетних, их правомочия и соответственно субсидиарный характер опеки и попечительства со стороны управомоченных государственных органов в случаях, когда попечение со стороны родителей не осуществляется1.

Широко обращается к категории презумпции и юридическая наука, прежде всего, наука гражданского и семейного права. Так, сопоставляя осуществление родительских прав совместно и раздельно проживающими родителями, М.В. Громоздина стремится опровергнуть презумпцию, что при совместном проживании родителей действия родителя, представляющего интересы несовершеннолетнего ребенка, всегда согласованы со вторым родителем и одобрены им (ст. 65 СК РФ). Кроме того, автор показывает, что раздельное проживание родителей при всех условиях прекращает действие названной презумпции вследствие приобретения каждым из родителей самостоятельного правового статуса, исключающего предположение о согласовании действий по представлению интересов ребенка2.

Об опубликовании решений о компенсации морального вреда и правовых позиций по данному вопросу высших судов Российской Федерации, а также Европейского суда по правам человека как способе обеспечения презумпциии всеобщей осведомленности в отношении (равных для всех) мер юридической ответствености по этой категории дел пишут и исследователи, специализирующиеся на проблемах определения размера компенсации морального вреда3.

Обращает на себя внимание тесная связь, которая уже не одно столетие существует в России и других странах Европы, между появлением и нормативным закреплением законных правовых презумпций и прекращением их действия либо изменением содержания презумпций, с одной стороны, и трансформацией в соответствующей стране государственной правовой политики в экономической и социальной сферах - с другой.

Весьма показательна в этом смысле презумпция общности имущества, нажитого супругами в браке. Общность брачного имущества в России была отменена в 1918 году при принятии Кодекса законов РСФСР об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском праве4. Тем самым молодым советским государством была сделана попытка изменить существовавшую в царской России, а в те годы и в европейских странах практику предоставления мужу, который по закону считался главой семьи, приоритета в управлении и распоряжении семейным имуществом. Провозглашалось, что цель такого изменения семейного законодательства состоит в устранении экономической зависимости жены от мужа5. Примеры подобного самовластного распоряжения мужем принадлежавшим жене имуществом, в том числе полученного ею в дар и в форме ее приданного, в те годы широко тиражировались в европейском обществе и в средствах массовой информации. Неоднократно фигурировали они и в публикациях многих европейских писателей XIX века, в том числе в рассказах и книге известного французского писателя Мопассана «Милый друг».

Семейный кодекс РСФСР 1918 года сохранял свою силу до 1 января 1927 года, когда был введен в силу новый Кодекс законов о браке, семье и опеке РСФСР, принятый в ноябре 1926 года. К этому времени выяснилось, что норма Кодекса 1918 года о режиме раздельного имущества супругов, направленная против неравноправия женщин и главенства мужа в семейной экономике, не в полной мере защищает интересы женщины, особенно если она домашняя хозяйка6. С учетом этого Кодекс 1926 года снова вернулся к режиму совместного имущества супругов. Этот режим в виде основной законной презумпции был воспринят Кодексом о браке и семье РСФСР 1969 года, и только переход нашей страны к рыночной экономике привел к тому, что наряду с презумпцией совместной собственности супругов в качестве законного режима нажитого ими имущества Семейный кодекс РФ считает возможным урегулирование имущественных прав и обязанностей супругов также путем заключения ими брачного договора.

В целом не будет преувеличением сказать, что основная направленность семейной политики нашей страны была и по-прежнему связана с расширением числа институтов, функционирование кото-

2 См.: Громоздина М.В. Осуществление родительских прав при раздельном проживании родителей по законодательству РФ: Автореф. дис... канд. юрид. наук. - М., 2010.

3 См.: Карномазов А.И. Гражданско-правовое реулирование определения размера компенсации морального вреда: Автореф. дис... канд. юрид. наук. - Самара, 2010. - С. 10-11.

4 СУ РСФСР. - 1918. - № 76-77. - Ст. 81 8.

5 См.: Свердлов Г.М. Советское семейное право. - М., 1 958. - С. 158-169.

6 См.: Свердлов Г.М. Советское семейное право. - М., 1958. - С. 75-78; Курский Д.М. Избранные статьи и речи. - М., 1958. - С. 262, 270-271.

Поленина С.В. Презумпция в семейном праве: тенденции развития

рых построено на законной презумпции восполнения отдельными физическими или юридическими лицами прав и обязанностей родителей в отношении несовершеннолетних детей, лишенных в силу тех или иных причин родительского надзора и защиты.

Классическим примером такой законодательной презумпции служат имеющие вековую историю во всем мире институты опеки и попечительства несовершеннолетних. К ним примыкают институты усыновления (удочерения) детей, оставшихся по тем или иным причинам без попечения родителей, а также формирующийся в условиях рыночной экономики, но не получивший пока в глазах значительной части населения Российской Федерации бесспорно положительной оценки договор о передаче ребенка (ряда детей) на воспитание в так называемую приемную семью. По идее в круг субъектов, действующих в рамках законодательной презумпции восполнения функций родителей оставшихся без их попечения детей, входят и государственные детские дома, хотя их имидж в российском обществе скорее отрицательный, чем положительный.

Если в российском семейном праве законодательные презумпции превалируют на практике перед презумпциями правоприменительными, то в США и иных странах англосаксонской системы права, в которых важнейшим источником права считается прецедент, правовые презумпции формируются, разумеется, в первую очередь в процессе принятия судебных решений.

Как известно, начиная со второй половины XX века, прежде всего на севере западного полушария Земли, широкое распространение получили однополые союзы, что вскоре привело к появлению признающих их правомерность судебных решений. Так, в 1993 году Верховный суд штата Гавайи (США) принял решение по делу «ВаеИг у.1_е\\1п» исходя из презумпции, что запрет браков между лицами одного пола должен рассматриваться якобы как дискриминация человека по половому признаку. Однако ныне прямые последствия этого прецедента действуют только в штате Гавайа, поскольку Верховный конгресс США в 1996 году принял Закон «О защите брака», определяя брак как союз лиц разного пола- мужчины и женщины и освободив тем самым все остальные штаты от возможности признания гомосексуальных браков1.

Такой ограничительный подход американского законодателя к трактовке понятия «брак », несмотря на широкое распространение в этой стране фактического совместного сожительства лиц одного пола, не случаен, поскольку он базируется на норме статьи 16 Всеобщей декларации прав человека 1948 года, положения которой стали ныне международным правовым обычаем. Согласно установленному этой статьей международному «стандарту» право без всяких ограничений по признаку расы, национальности и религии вступать в брак и основывать семью принадлежит исключительно лицам противоположного пола - «мужчинам и женщинам»2.

На позиции концепции традиционной семьи стоит не только единообразное законодательство США «О материнстве и отцовстве», но и общее право этой страны. Поэтому суды руководствуются презумпцией о том, что у ребенка не может быть ни двух матерей, ни двух отцов.

Тем не менее, на практике возникают проблемы при решении вопроса, кто из двух членов однополого союза будет считаться родителем ребенка, особенно когда есть основания для юридического установления родительских прав каждого из них. Например, если одна из партнерш однополого союза предоставила свои биологические материалы для зачатия ребенка, а вторая выносила этого ребенка и произвела его на свет. В этих случаях американские суды нередко используют фикцию «функционального материнства и отцовства».

Не только в США, Канаде и Великобритании, но и в странах Европейского Союза широкое распространение в современных условиях, наряду с традиционными брачными союзами мужчины и женщины, приобретают так называемые однополые союзы. Об этом свидетельствует, в частности, позиция многих судов, в том числе самого высокого ранга, исходящих в своих решениях из презумпции допустимости широкого круга лиц, которым должно быть дозволено совместное усыновление ребенка, хотя эти лица и не состоят между собой в браке.

Такова, например, позиция Совместного комитета Европейского суда по правам человека, признавшего нарушением прав человека решение палаты лордов, лишавшее права на усыновление гомосексуальные пары. В результате соответствующее дополнение было внесено в английский Закон об усыновлении и детях 2002 года3.

В целом есть все основания считать, что развитие общественных отношений во всех странах мира начинается с их фиксации в виде законодательной или правоприменительной презумпции, в дальнейшем воспринимаемой законодателем и судебной, а также административной практикой как сложившийся факт.

1 См.: Худякова О.Ю. Установление происхождения детей в однополых союзах по законодательству США // Государство и право. - 2009. - № 6. - С. 97.

2 Подробнее см.: Поленина С.В. Институт брака - международно-правовой, национальный и культурный аспекты // Диалог культур и партнерство цивилизаций. - СПб., 2010. - С. 409-411.

3 См.: Татаринцева Е.А. Усыновление по английскому праву // Государство и право. - 2007. - № 10. - С. 85-92.

Источник: Электронный каталог отраслевого отдела по направлению «Юриспруденция»
(библиотеки юридического факультета) Научной библиотеки им. М. Горького СПбГУ

АР
К309 Качур, Н. Ф. (Нина Францевна).
Презумпции в советском семейном праве:Автореферат
диссертации на соискание ученой степени кандидата
юридических наук. Специальность 12.00.03 - Гражданское
право; семейное право; гражданский процесс;
международное частное право /Министерство высшего и
среднего специального образования РСФСР. Свердловский
юридический институт им. Р. А. Руденко. -Свердловск,1982. -
17 с.-Библиогр. : с. 16 - 17. Материал(ы):

Презумпции в советском семейном праве.
Качур, Н. Ф.
Качур, Н. Ф.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования . Важной составной частью программы социально-политических мероприятий, намеченных XXVI съездом КПСС, является широкие перспективы в области дальнейшего развития и совершенствования советского законодательства. Особое внимание в период развитого социализма уделяется не только качественному обновлению законодательной базы нашего государства, проводимому на основе Конституции СССР, но и проблемам правоприменения. Как подчеркивается в Отчетном докладе ЦТ. КПСС съезду, хороших законов у нас немало, "теперь дело... за их точным и неуклонным осуществлением. Ведь любой закон живет только тогда, когда он выполняется, выполняется всеми и повсеместно".

Отсюда большую значимость приобретает максимально полное использование накопленного "нормативного потенциала", что в свою очередь требует совершенствования механизма действия и повышения эффективности правовых норм, улучшения практики их применения, атакже теоретического осмысления явлений и категорий, непосредственно связанных с процессом их реализации.

К числу средств, находящих применение на всех стадиях правового регулирования общественных отношений, и главным образом на стадии реализации права, относится презумпция (praesumptio). Учение о юридических предположениях охватывает широкий круг вопросов, относящихся как к общей теории права, так и к отраслевому правоведению. Длительное время рассмотрением проблемы презумпций занижались в основном представители гражданского процессуального права (В.П.Вологжанин, Л.Ф.Клейнман, С.В.Курылев, Я.Е.Левенталь. Я.Л.Штутин, К.С.Юдельсон и др.) и уголовно-процессуального права (С.Л.Голунский, В.П.Каминская, Я.Л.Мотовиловкер, И.Л.Петрухин, М.С.Строгович и др.), что обусловило обстоятельное исследования только процессуальной роли презумпций. Сравнительно подавно появились работы, посвященные анализу этого понятия в общетеоретическом плане (В.К.Бабаев), в гражданско-правовом аспекте (В.А. Ойзенгихт), которые в значительной степени устранил существующий пробел в изучении материально-правовых предложений. Тем не менее, и до настоящего времени одни узловые моменты этой проблемы не утратили дискуссионности, другие не стати предметом исследования.

Практически не получил еще должного освещения и даже не имеет соответствующей постановки вопрос о прозумптивных установлениях в семейном праве. В советской и зарубежной юридической литературе имеется лишь несколько статей (часть их тезисного характера), специально посвященные отдельным видам семейно-правовых предположений, главным образом презумпции отцовства (В.Брайкова, Г.Д.Васильевой, Я.Р.Веберса, Ц.Дамянова, В.П.Шахматова и др.). Другие брачно-семейные презумпции либо остаются за пределами научных исследовании, либо признаются чисто декларативно, без соответствующего обоснования и раскрытия их содержания, либо затрагиваются попутно при рассмотрении иных теоретических и практических вопросов (Е.М.Белогорская, Т.П.Евдокимова, Н.М.Ершова, В.Ф.Маслов, В.П. Никитина, М.Т.Оридорога, Д.И.Пергамент, А.М.Табец, Б.Д.Хаскельберг и др.).

Вместе с тем специфика предмета и метода этой отрасли права диктует настоятельную необходимость довольно широкого использования вероятностных полонений в процессе семейно-правового регулирования, следовательно, требует выработка понятая брачно-семейных презумпций, определения их круга, уяснения назначения, механизма функционирования, сопоставления со сходными, правовыми явлениями.

Несмотря на высокий уровень развития юридической науки в целом, все более ощущается потребность в решении одной из актуальных ее задач - активной разработке вопросов общей части советского семейного права, в частности, таких фундаментальных проблем, как понятие и закономерности связи предмета и метода, а таете механизма семейно-правового регулирования. Изучение теоретической категории презумпций в определенной мере соответствует проводимым в этом направлении разработкам.

Целесообразность исследования семейно-правовых презумпций обусловлена и практической значимостью его результатов. Совершенствование путей и средств реализации норм брачно-семейного законодательства содействует осуществлению конституционных положений о повышенной охране прав и интересов детей, защите семьи в целом (ст. 53, 66 Конституции СССР). Как известно, "забота о детях, о женщине-матери является в нашей стране поистине делом государственной важности". Выявление и использование семейно-правовых предположений способствует успешному функционированию нормативных предписаний, их единообразному применению, правильному пост-

роению процесса доказывания, установлению юридических фактов, разрешения возникающих споров и, следовательно, защите прав и интересов участников семейных отношений. Отмеченные обстоятельства и предопределили выбор темы диссертационного исследования.

Цель работы является теоретический анализ семейно-правовых презумпций, включающей в себя: выяснение их юридической природы, объективных оснований существования, места и роли в процессе правового регулирования, классификацию и характеристику их отдельных видов, а также выработку рекомендации по законодательному закреплению отдельных прозумптивных обобщений к их практическому использованию.

Методологическую основу исследования составили труда классиков марксизма-ленинизма, Программа КПСС, материалы съездов КПСС, Конституция СССР и РСФСР, другие партийные и государственные документы.

В процессе исследования автор руководствовался методом материалистической диалектики как общенаучным методом познания, некоторыми частно-научными методами: сравнительного правоведения, системно-структурного анализа, дедуктивным, историческим и др.

Теоретической основой исследования явились работы известных советских ученых-правоведов: С.С.Алексеева, В.К.Бабаева, К.М.Ворожейкина, Н.И.Ершовой, О.Л.Красавчикова, С.В.Курылева, В.Ф.Маслова, Г.К.Матвеева, К. П. Нечаевой, Б.И.Никитиной, В.А.Ойгензихта, С.Я.Паластиной, А.И.Пергамент, В.А.Рясенцева, Г.М.Свердлова, В.П. Шахматова, В.Ф.Яковлева и др. В диссертации широко использованы исследования по семейно-правовой проблематике ученых зарубежных стран, привлечены некоторые монографические издания русских дореволюционных правоведов.

В процессе работы по избранной теме проанализировано как действовавшее, так и действующее законодательство о браке и семье Союза ССР, РСФСР, других союзных республик, зарубежных европейских социалистических стран, руководящие разъяснения высших судебных органов СССР и РСФСР, опубликованная судебная практика, а также практика народных судов Свердловской области и Красноярского края, некоторые материалы отдела юстиции Красноярского крайисполкома.

Научная новизна исследования определяется самой постановкой проблемы и комплексным подходом к ее разрешению, что позволило сформулировать следующие основные выводы и рекомендации.

I. Впервые в литературе выдвигается и обосновывается идея о важности использования презумпций в регламентации отношений, воз-

никающих в области брака и семьи.

2. На основе общих положений и достижений юридической науки раскрывается юридическая природа презумпций, в том числе и семейно-правовых. Они признаются элементом структуры права на уровне правового предписания. С этих позиций утверждается, что презумпции не являются средством правового регулирования наряду с нормами права, поскольку представляют собой внутренний логический механизм действия норм.

3. При классификации правовых предположений делается вывод о недопустимости их деления на законные и фактические, так как последние находятся вне сферы права. Предлагаются дополнительные критерии разграничения презумпций на материально-правовые и процессуальные.

4. Дается определение материально-правовых презумпций, выявляются их характерные признаки.

5. В результате анализа специфики предмета и метода, иных отличительных особенностей семейного права (функций, принципов и т.д.) автор приходит к выводу, что элемент предположительности органически присущ этой отрасли права.

6. Определяется место и роль брачно-семейных презумпций в процессе правового регулирования, исследуется механизм их функционирования.

7. На протяжении всего исследования проводится мысль о том, что семейно-правовые предположения выступают важной юридической гарантией охраны прав и законных интересов субъектов этой отрасли права, особенно тех, которые нуждаются в повышенной защите со стороны государства.

8. При сравнительном анализе брачно-семейных презумпций со сходными правовыми категориями (аксиомами, гипотезами, юридическими фактами) приводятся новые отграничительные признаки. Впервые очерчивается круг семейно-правовых фикций.

9. Дается классификация семейно-правовых презумптивных установлений и всесторонняя характеристика их отдельных видов.

10. С учетом теоретических выводов, подтвержденных анализом судебной практики, вносятся рекомендации по совершенствованию брачно-семейного законодательства, в частности, предлагается отразить в законе равенство не только имущественных прав, но и обязанностей супругов; урегулировать порядок обращения взыскания на имущество супругов по общесемейным долгам; предоставить право супругам регистрировать имущество, нажитое в браке, в том числе

и вклады, на имя обоих супругов; закрепить презумпцию общности вкладов решить нормативным путем вопрос о порядке распоряжения общей совместной собственностью супругов; дополнить ч. 4 ст. 17 Основ указанием на возможность оспаривания отцовства (материнства) фактическими родителями, не указанными в актовой записи в качестве таковых, и т.д. Обосновывается необходимость разъяснения отдельных положений пленумами Верховных судов СССР и РСФСР. Приводится их возможная редакция.

Практическая значимость результатов исследования . Выводы и предложения, сформулированные автором, учитывают потребности теории и практики, современное состояние брачно-семейного законодательства и могут быть использованы нормотворческими и правоприменительными органами.

Теоретические положения работы могут найти применение в процессе преподавания курса советского семейного права и в научно-исследовательской работе.

Апробация результатов исследования . Диссертация подготовлена на кафедре гражданского права Свердловского ордена Трудового Красного Знамени юридического института имени Р.А.Руденко, которой проведено ее рецензирование и обсуждение. Основные положения диссертационной работы отражены в опубликованных статьях. Отдельные результаты проведенного исследования докладывались автором на региональной научно-практической конференции юридического факультета ТГУ (г. Томск,1981 г.), научной конференции молодых ученых и аспирантов СЮИ (г. Свердловск, 1981 г.).

Разработанные в диссертации предложения по совершенствованию действующего законодательства о браке и семье и улучшению практики его применения направлены во Всесоюзный научно-исследовательский институт советского законодательства.

Структура работы обусловлена целью исследования и отражает специфику ее содержания, поскольку позволяет дать всестороннюю характеристику брачно-семейных предположений. Диссертация состоит из введения, двух глав, объединяющих семь параграфов, снабжена приложениями.

Во введении к диссертации обосновывается актуальность избранной темы, ее теоретическая и практическая значимость; кратко

формулируются основные положения, выносимые на защиту; отмечается то новое, что вносится автором в исследование проблемы.

Глава первая "Общая характеристика семейно-правовых презумпций" посвящена анализу понятия, назначения семейно-правовых презумпций, обусловленности их существования особенностями предмета и метода регулирования этой отрасли права, определению их места в системе сходных правовых явлений.

Первый параграф является по своему характеру методологическим. В нем с логико-философских, общетеоретических позиций раскрывается понятие правовой презумпции, которое служит основой для последующего изложения материала.

Знанию всегда предшествует предположение. Общелогические предположения находят широкое применение во всех областях человеческой деятельности, в том число и в праве. Их использование является одним из способов незнания объективной действительности.

Исследование правовых презумпций показывает, что до настоящего времени нет единства мнений в определении их юридической природы. Отмечая плодотворный характер подхода к пониманию презумпций как технико-юридическому приему и признавая несостоятельными попытки отождествления презумпций с правовыми принципами, доказательствами, юридическими фактами, правовыми предписаниями, автор приходит к выводу, что в определении этого многозначного и многопланового явления упущен еще один очень важный момент. Как категория научного познания "вероятность отражает особый тип связей между явлениями, характерных для кассовых процессов" . Сущность правового предположения заключается в установлении связи юридических фактов, обязательном выведении одного факта из другого. Следовательно, презумпция представляет собой особый тип связей , характерных для права. Точнее - это качественно своеобразная модель связей между юридическими фактами, повторяющаяся при определенных условиях неограниченное число раз и завизированная в законе. Презумпция является своего рода элементом структуры пра ва на уровне юридического предписания.

С этих позиций утверждается, что презумпции не являются средством правового регулирования, их нельзя поставить в один ряд с нормативными предписаниями. Будучи воспринятыми юридическими норнами, они представляют собой внутренний логический механизм действия этих норм, обеспечивающий выполнение содержащихся в них требований.

- 6 -

При классификации юридических предположений по различным основаниям выдвигается тезис о недопустимости их деления на законные и фактические, поскольку последние как явление неправового порядка находятся вне сферы права , хотя они, вне всякого сомнения, существуют и играют определенную роль в познавательной деятельности суда и друге; юрисдикционных органов. Дополнительно аргументируется положение об отсутствии в советском праве неопределимых презумпций. При подразделении презумпций на материально-правовые и процессуальные уточняется, что материально-правовые предположения находят применение не только в судебном процессе в качество правила для разрешения дела по существу, но и в деятельности других органов (например, загса).

При характеристике роли материально-правовой презумпции в механизме (драпового регулирования развивается положение, что презумпция мотет бить не только предпосылкой установления юридических фактов (В.К.Бабаев, Е.А.Ойгензихт), но в некоторых случаях она может замечать собой юридический факт, выполняя роль своеобразного конститутивного элемента юридического состава , влекущего возникновение правоотношения. В ряде случаев закон связывает возникновение прав и обязанностей с предположением существования факта, которое имеет такое же правовой значение, как и сам факт. Например, при рождении ребенка женщиной, состоящей в браке, отцовство ее мужа презюмируется.

Па основе анализа существенных признаков материально-правовых презумпций диссертант приходит к выводу, что их определение должно содержать указанно на: а) нормативное закрепление; б) логическую природу, т.о. вероятностный характер; в) связь предполагаемого факта с фактами наличными; г) выполняемую ими роль в процессе правового регулирования; д) вызываемые ими правовые последствия. Итак, материально-правовая презумпция - есть закрепленное в нормах права предположение, выступающее в качестве предпосылки установления (неустановления) одного юридического факта при наличии других, а в некоторых случаях - заменяющее юридический факт, влекущий за собой определенные материально-правовые последствия.

Во втором параграфе исследуются объективные основания существования семейно-правовых презумитивных установлений как разновидности материально-правовых предположений.

Их наличие обусловлено, прежде всего, том, что подавляющее большинство институтов советского семейного права носит регулятивный характер. В таких правовых системах нельзя обойтись без допущений, предположений в отличие от отраслей права, подчиненных решению

правоохранительных задач. Презумпции являются непременным атрибутом надлежащей организации общественные отношений в области брака и семьи в соответствии с требованиями объективных законов, потребностями жизни.

Одной из специфических особенностей предаете семейного права является то, что внутрисемейные отношения, как правило, имеют прочный, длительный и устойчивый характер. Нормальное функционирование таких отношений требует особых приемов правового регулирования. Поэтому при надлежащем оформлении (регистрации) тех или иных юридических фактов следует исходить из предположения о существовании порождаемой ими правовой связи между субъектами, возникшей при наличии достаточных оснований.

К числу определяющих признаков метода семейно-правового регулирования относится императивность большинства его норм. Законодатель не случайно отдает предпочтение категорическим, безусловно, обязательным для исполнения предписаниям по сравнению с нормами, предоставляющим» субъектам право выбора возможного, дозволенного государством варианта поведения. В ряде случаев в целях охрани интересов детей более обоснованным является закрепление презумптивных обобщений и даже правовых фикций, чем предоставление известного простора сторонам для "автономного", самостоятельного решения того или иного вопроса. Следует отметить еще одну чисто конструктивную деталь - презумпции чаще всего являются логической основной императивных предписаний.

Брачно-семейные отношения испытывают на себе регулирующее воздействие и норм права, и норм нравственности. Если имущественные отношения в семье в большинстве своем подконтрольны государству, требуют ясной и четкой регламентации, то применительно к личным неимущественным отношениям возможности юридического нормирования оказываются существенно ограниченными.

Одни стороны внутрисемейных связей (психологические моменты) находятся вообще вне сферы права, исключая даже косвенное воздействие на них правовых явлений. Другие стороны (интимная жизнь) - остаются за пределами правового регулирования вследствие ненужности государственного вмешательства в область сугубо личных отношений, поскольку их излишняя регламентация может привести к переходу той грани, за которой юридический подход к действительности становится неразумным. Наконец, те личные неимущественные связи, которые могут быть подвергнуты положительному правовому воздействию, не требуют большой конкретизации, детализации ситуаций и вариантов* поведения субъектов. Для совершения действий, затрагиваю-

щих интересы семьи в целом, часто достаточно волеизъявления одного из супругов, согласие другого супруга предполагается.

Ведущим признаком брачно-семейных отношений является глубоко личный характер связей между его субъектами. Сущность семейных правоотношений такова, что они независимо от вида всегда включают в себя элемент личного, доверительного, что в определенных случаях препятствует их упорядочению с исчерпывающей полнотой, оставляя место для допущений, догадок, предположений.

Условием, предопределяющим наличие презумпций в семейном праве, является объективно-существующая невозможность достоверного установления некоторых юридических фактов. Прежде всего, речь, идет об установлении кровного происхождения одного лица от другого. С учетом реальных возможностей и достижений медико-биологической науки, а также существующих методов определения кровной связи лиц законодатель при конструировании норм, регламентирующих порядок регистрации происхождения детей, вынужден прибегать к применению презумпций.

Если в одних случаях использование семейно-правовых презумпций вызывается трудностью, а порой и объективно-существующей невозможностью достоверного установления наличия или отсутствия тех или иных юридических фактов, то в других - нецелесообразностью такого установления, несмотря на тлеющуюся объективную возможность. Существуют ситуации, когда выяснение истины может причинить неизмеримо больший вред, чем допущение предположительных обобщений, выработанных долговременной человеческой практикой.

К обстоятельствам, обусловливающим наличие презумпций в семейном праве, следует отнести необходимость осторожного вмешательства в эту чрезвычайно жизненно важную сферу человеческих отношений не только на стадии их регламентации, но и на стадии реализации прав и обязанностей субъектов. Излишнее вторжение правоприменительных органов в личную жизнь сторон нередко чревато нежелательными последствиями. Использование презумпций освобождает суд от досконального исследования тех или иных обстоятельств, взаимоотношений спорящих сторон.

Существование семейно-правовых предположений объясняется функциональным назначением этой отрасли права, призванной в первую очередь обеспечить интересы матери ребенка. Действенным средством претворения указанной задачи в жизнь являются презумпции, выполняющие роль надежных правовых гарантий защиты их прав и интересов.

Наконец, следует отметить еще одно обстоятельство - процессы, протекающие в семье, скрыты от постороннего вмешательства, нередко

недоступны для глубокого научного познания, что также затрудняет их правовое регулирование.

Своеобразие правовой материи, опосредуемой семейным правом, метода ее регулирования, иных отличительных особенностей (функций, принципов и т.д.) позволяет сделать вывод, что элемент предположительности органически присущ этой отрасли права. Отсюда особую значимость приобретают правильный выбор наиболее приемлемых социально-оправданных границ и средств правового воздействия, определенное чувство меры и такта, особый набор "юридического инструментария" для регламентации весьма тонкой среды человеческих отношений, что к побуждает законодателя к использованию такого специфического приема как презумпция.

В брачно-семейном законодательстве РСФСР в отличие от законодательства иных союзных республик, европейских социалистических стран ни одна из презумпций не сформулирована в самом законе, все они выводятся из содержания норм путем интерпретация. В работе акцентируется внимание на механизме действия, равно можно говорить о механизме использования семейно-правовых предположений, который зависит от выполняемой ими роли в процессе правового регулирования. Приводятся варианты функционирования семейно-правовых презумпций.

Семейно-правовые презумптивные обобщения служат единообразному правовому регламентированию общественных отношений, стабильности правоприменительной практики, способствует реализации требований нормативных предписаний, помогают установить рациональный порядок доказывания обстоятельств дела между участниками процесса, оказывает активное воздействие на возникновение правоотношений, позволяет оптимальным способом выявить наличие факта, когда иным путем его нельзя установить, выступают важной гарантией охраны прав и законных интересов субъектов семейного права, вносят устойчивость в правовое регулирование, делал ого более логичным, гибким, последовательным.

В третьем параграфе с целью более эффективного использования семейно-правовых презумпций определяется их место в системе сходных правовых явлений. Производятся дополнительные разграничительные признаки, позволяющие отличать их от аксиом и гипотез. Подробно освещается имеющий принципиальное значение вопрос о сопоставлении юридических и презюмируемых фактов.

Особо внимание уделяется сравнению брачно-семейного предложения со специфическим, чрезвычайным приемом юридической техни-

- 10 -

ки - фикцией. Впервые в литературе очерчивается круг семейно-правовых фикций, к числу которых относятся: запись отца ребенка, рожденного вне брака, по фамилии матери (ч. 3 ст.17 Основ); запись фамилии, имени, отчества, места рождения найденного ребенка, если его родители не известны (п.16 Инструкции о порядке регистрации актов гражданского состояния в РСФСР от 17 октября 1969г. № 592); запись фамилии и отчества усыновленного ребенка по фамилии, усыновителя, а также изменение имени ребенка (ст.105 КоБС РСФСР); запись усыновителей в качестве родителей и родственные отношения между как, порождаемые такой записью (ст.25 Основ); изменение даты и места рождения ребенка с целью обеспечения тайны усыновления (ст. 110 КоБС).

Во второй главе диссертации "Виды семейно-правовых презумпций" дается классификация брачно-семейных презумпций и подробный анализ их отдельных видов.

Все многообразие семейно-правовых предположений можно делить по различным основаниям: по широте охвата той сферы, где они применяются, на общие и частные; по целевой направленности на презумпции, действующие в интересах ребенка, матери, супругов; по их роли в процессе доказывания на презумпции, установленные в пользу одной стороны или обеих сторон, и т.д. Наиболее полкой, позволяющей показать назначение, особенности брачно-семейных предположении является их дифференциация по признаку относимости к отдельным правовым институтам, в соответствии с которой они подразделяются на несколько групп, исследованию которых посвящен отдельный параграф,

1. К числу презумпций, действующих в области личных правоотношений супругов , относится прежде всего предположение действительности брака (Л.Ф.Клейнман, А.М.Рабец).которое косвенно отражено в ст.15 Основ. Впервые оно было сформулировано и применено в римском частном праве -semper praesumptur pro matrimonio(всегда существует презумпция в пользу законности (действительности) брака).

Рассматриваемая презумпция включает в себя два момента: предположение о наличии всех элементов сложного юридического состава, лежащего в основе возникновения брачного отношения, и предположение о фактическом состоянии лиц, зарегистрировавших брак, в супружеских отношениях, образование ими семьи. Брак предполагается существующим до опровержения законности его возникновения или действительного его наличия.

К этой же группе презумптивных обобщений относится презумпция согласия супругов в решении вопросов жизни семьи (ст.II Основ),

действие которой распространяется на несколько семейно-правовых институтов. Ее разновидностями являются презумпция согласия супругов в вопросах воспитания детей (ст.18 Основ), презумпция согласия супругов при присвоении имени и фамилии (при разных фамилиях родителей) ребенку (ст.51, ч.3,ст.148 КоБС), презумпция согласия супругов при перемене фамилии несовершеннолетних детей (ч. 3, ст.158 КоБС) и др.

II. Весьма эффективно используются презумпция и в области имущественных правоотношений супругов . Ведущее место среди них занимает презумпция общности имущества супругов, которая означает принадлежность всего нажитого во время брака имущества супругам, пока не доказано иное (ст.12 Основ),

При установлении границ использования презумпции общности рассматривается вопрос о правовом положении имущества, приобретенного супругами в период состояния в браке, но при их раздельном проживании. Предлагается дополнить КоБС РСФСР положением об отнесении имущества, нажитого супругами в период раздельного проживания, к их личной собственности с момента фактического прекращения брачных отношений.

Для лучшего уяснения сущности и тех функций, которые выполняет презумпция общности в процессе реализации правовых норм, ее следует рассматривать не только в статике, но и в динамике, в движении, где она подразделяется на предположение общности супружеских приобретений и предположение общности супружеских расходов , следовательно, и долгов.

При освещении презумпции общности супружеских расходов автор исследует не решенный на законодательном уровне вопрос об исполнении обязательств, принятых обоими супругами или одним из них, но в интересах всей семьи. Анализ различных точек зрения, законодательства, судебной практика позволил сделать вывод, что такое обязательство не могут быть ни долевым, ни солидарным, оно должно считаться общим и супруги на равных основаниях долины отвечать перед кредитором своим личным и общим имуществом. В итоге, автор, во-первых, поддерживает высказанное в литературе мнение (В.И.Данилин, К.И.Манаев и др.) о необходимости отражения в законе равенства обязанностей супругов; во-вторых, предлагает урегулировать порядок обращения взыскания на имущество супругов по обще-

- 12 -

семейным долгам, причем конструкция такой нормы должна отражать и презумпцию общности долга.

С учетом особенностей юридического нормирования отдельных составных частей общей совместной собственности супругов следует выделить из общего родового понятия предположения общности отдельные его видовые понятия: презумпции общности вкладов, подарков, облигаций государственных займов, лотерейных билетов и выигрышей по ним и т.д. Особое внимание уделяется вопросу о правовом положении вкладов супругов в сберкассы и иные кредитные учреждения. Вносятся рекомендации о необходимости закрепления в законе презумпции общности вкладов; о предоставлении супругам права оформления имущества, подлежащего регистрации в государственных органах, в том числе и вкладов, на имя обоих супругов с указанием порядка распоряжения таким имуществом.

Наличие в семейном праве презумпции согласия супругов по распоряжению общей совместной собственностью супругов общепризнанно (ч.1 ст.12 Основ), однако, как показывает судебная практика, фактически она не действует. При разрешении споров о признании недействительными сделок по распоряжению общим имуществом одним супругом без согласия другого супруга суды исходят из гражданско-правовой презумпции добросовестности контрагента (приобретателя) и руководствуются различными нормами: о признании сделок недействительными (ст.41-61 ГК РСФСР) и о виндикации имущества (ст.152 ГК). Предлагается нормативным путем урегулировать вопрос о последствиях совершения сделок по распоряжению общей совместной собственностью одним супругом без согласия другого супруга. В этом аспекте отстаивается мнение о необходимости выделения в семейном праве трех видов сделок : мелких бытовых, бытовых и выходящих за пределы бытовых (деление основано на ч.3,4 ст.133 КоБС), по каждой из которых должен быть различным порядок опровержения названной презумпции.

Еще одним предположением, действующим в сфере имущественных правоотношений супругов является презумпция соответствия равенства долей интересам супругов. При ее обосновании она отграничивается от принципа равенства, описывается механизм ее действия.

3. Важнейшее место в системе брачно-семейных предположений занимает презумпция отцовства , которая находит применение практически во всех случаях удостоверения происхождения детей по отцовской линии. При рождения ребенка от родителей, состоящих в зарегистрированном браке, закон (ч.2 ст.47 и ч.1 ст.49 КоБС) исходит из высокой степени вероятности отцовства лица, являющегося мужем

матери ребенка. Эта презумпция била сформулирована еще римскими юристами -pater est quem nupitae demonstrant (то есть отец, на кого указывает брак). Известна она и правовым системам многих социалистических и буржуазных государств. Назначение указанной презумпции состоят в закреплении способа установления факта происхождения ребенка.

В практике применения норм права, содержащих предположение отцовства, иногда возникает вопрос, вправе ли мать, состоящая в браке, не указывать мужа отцом рожденного ею ребенка. Действующее общесоюзное законодательство не содержит ответа на этот вопрос. С целью избежания постановления органами загса заведомо неправильных записей и обращения в суд по бесспорным делам в такого рода случаях фиктивной записи следует противопоставить процедуру опровержения презумпции отцовства, но не по одностороннему заявлению матери, а по совместному заявлении супругов и фактического отца ребенка. Желательно, чтобы этот вопрос получил разъяснение в постановлении пленума Верховного суда СССР.

При рассмотрении спорных вопросов опровержения презумпции, отцовства обосновывается мнение о необходимости предоставления фактическим родителям, не указанным в актовой записи в качестве таковых, права на оспаривание отцовства (материнства) путем дополнения ч.4 ст.17 Основ.

Большое значение имеет презумпция отцовства и в случаях рождения детей от родителей, не состоящих в браке. Так, добровольное признание отцовства (ч.2 ст.16 Основ) легализуется в силу того, что фактическое происхождение ребенка от заявителя презюмируется (Е.М.Ворожейкин, В.М.Кошкин, В.Л.Ойгензихт). Предположение, что фактический, а не мнимый отец реализует предоставленное ему законом право, обладает большой вероятностью, поскольку возникает в силу бесспорного, в надлежащем порядке удостоверенного родства.

В последнее время в практике органов загса все еще встречайся случаи признания отцовства лицом в отношении чужого ребенка. В литературе высказано мнение о возможности добровольного признания отцовства в отношении чужого ребенка (Я.Г.Веберс, В.Д.Рясенцев) и даже необходимости придания юридической силы такому признанию (А. А. Пушкин, Л.А.Кузьмичева), что означало бы по существу закрепление правовой фикции. По мнению диссертанта, дополнение презумптивной нормы фиктивным положением невозможно, поскольку эти две категории несовместимы. Кроме того, не следует придавать правовое значение тому, что а) не соответствует истине, б) имеет незначительное распространение, в) урегулировано законом (ст. 106 КоБС),

- 14 -

г) нарушает интересы действительного отца, желающего признать отцовство.

В этой связи представляет интерес вопрос, вправе ли лицо, сознательно записавшее себя отцом ребенка, но заведомо знавшее о происхождении его от другого лица, оспаривать свое отцовство. Практика судов в его решении неоднозначна. Несмотря на широко распространенное в литературе мнение о недопустимости оспаривания отцовства, установленного в добровольном порядке, автор обосновывает положение о том, что опровержение актовой записи об отцовстве и в указанной ситуации должно производиться на общих основаниях. С лиц же, заведомо знавших о происхождении ребенка от другого лица, но записавших ребенка на свое имя, а впоследствии оспоривших актовую запись, производить взыскание алиментов как с фактических воспитателей (ст.85 КоБС). Желательно предложенное решение отразить на уровне разъяснения пленума Верховного суда СССР.

Если названные предположения отцовства возникают в бесспорном порядке, применяются безоговорочно и без исключений во всех случаях, на которые они рассчитаны, то презумпция отцовства, связанная с установлением отцовства по иску, возникает только в судебном процессе и для ее реализации требуется судебное решение (ч. 3,4 ст.15 Основ). В этом случав использование презумпции отцовства имеет определенные границы: она возникает лишь при установлении судом одного из альтернативных обстоятельств, предусмотренных в ч.4 ст.16 Основ, и доказательств, подтверждающих происхождение ребенка от ответчика.

В равной степени предположение отцовства действует при установлении факта отцовства (ч.3,4 ст.16 Основ) и факта признания отцовства (ст.3 закона "Об утверждении Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье" от 27 июня 1968г.).

Различия в нормативном закреплении, основаниях и сфере применения, порядке проявления и опровержения позволили сделать вывод о наличии института данной презумпции, состоящего из целого ряда сходных по своей природе, но самостоятельных по существу презумптивных установлений.

4. Охрана прав и законных интересов несовершеннолетних детей осуществляется также с использованием презумпций, связанных с воспитанием детей , которые объединены в одну группу по их целевой направленности. К числу таковых относится, прежде всего, презумпция согласия родителей в вопросах воспитания детей (ст.. 18 Основ) (В.А.Ойгензихт). Действие этой презумпции должно быть распространено и на усыновителей, при условии, что ими являются супруги, поскольку процесс реализации права на воспитание, кто бы

ни был воспитателем, один и тот же.

К разряду предположений общего характера относится презумпция надлежащего воспитания детей родителями и заменяющими их лицами. Она базируется на бесспорно существующем субъективном праве детей на надлежащее воспитание и корреспондирующей ему обязанности всех граждан обеспечить такое воспитание, возведенных ранг конституционных (ч.2 ст.35, ст.66 Конституции СССР). Названная презумпция имеет ряд разновидностей в зависимости от того, кто выступает лицом, ответственным за воспитание детей. В равном мере она распространяется и на фактических воспитателей, о чем свидетельствует возможность ее опровержения. Анализ судебной практики показывает, что к этим лицам за ненадлежащее воспитание детей могут быть применены меры неимущественного характера, а именно: отобрание детей в судебном порядке. Представляется целесообразным, чтобы по этому вопросу было дано разъяснение пленума Верховного суда СССР.

Ю.С.Соколовская., Т.П.Евдокимова полагают, что императивный характер ч. 5 ст. 13 Основ презюмирует преимущественное право родителей на воспитание детей перед третьими лицами. Думается, что авторы необоснованно отождествляют два теоретических понятия: субъективное право и презумпцию. Преимущественное право родителей на воспитание детей закреплено в законе (ст.58 КоБС). В основе данной нормы, по мнению автора, лежит презумпция предпочтительности воспитания детей родителями. Ее смысл состоит в том случае спора между родителями и лицами, фактически воспитывают детей, при равных условиях предпочтение отдается родителям, если не будет доказано, что передача им детей не соответствует интересам последних.

К этой не группе презумптивных установлений следует отнести презумпцию действительности усыновления (ст.24 Основ), которая действует аналогично презумпции действительности брака, и предположение согласия ребенка на усыновление (ч.2 ст.103 КоБС).

- 16 -

Презумпция общности имущества супругов. - В сб.: Государство и право в системе социального управления. Межв. сб. науч. тр. Свердловск, СЮИ, 1981.

Об аннулировании актовой записи об отцовстве. - В сб.: Вопросы совершенствования социального и правового регулирования. Межв. сб. науч. тр. Свердловск, СЮИ, 1981.

Информация обновлена :09.12.2013

Сопутствующие материалы:
| Персоны | Защита диссертаций

Классификация презумпций в семейном праве
Classification of Presumptions in Family Law

DOI: 10.17803/1729-5920.2018.136.3.034-051

В статье приводятся разнообразные классификации презумпций примени- тельно к отрасли семейного права (общеправовые, отраслевые, межотраслевые; легаль- ные и фактические; прямые и косвенные; опровергаемые и неопровергаемые; материаль- ные и процессуальные; императивные и диспозитивные; очевидного и неустановленного факта). Автор учитывает, что в ряде государств нет деления на отрасли права, анало- гичные российской правовой системе, и поэтому отдельные классификации для них не под- ходят. Особое внимание уделяется фактическим презумпциям, а также вопросам уста- новления отцовства и материнства в суррогатных отношениях. При этом приводятся исторические примеры из отечественной и зарубежной практики. Кроме того, автором подробно рассматриваются такие вопросы, как определение будущего места проживания несовершеннолетнего ребенка при разводе его родителей, определение бремени доказыва- ния при разводе супругов, когда один из них не согласен с разводом, а другой настаивает на нем и категорически возражает против предоставления срока для примирения, презюми- рование добросовестности одной из сторон при заключении фиктивного брака, а также при разглашении тайны усыновления и т.п. Автор не ограничивается анализом основных положений российского семейного права, апеллируя к законодательству стран ближнего (Украина, Беларусь, Казахстан) и дальнего (Франция, Германия, США, Нидерланды, Япония, мусульманские государства) зарубежья, анализируя и сопоставляя их опыт решения ана- логичных проблем с российской правовой действительностью. Делается вывод о том, что на использование презумпций как средства юридической техники в современном семейном праве России влияют такие факторы, как нестандартность регулируемой ситуации, уси- ление публичных начал и отсутствие легальных презумпций. Кроме того, в ряде случаев ставится вопрос о неудачности применения такого средства юридической техники, как презумпция, и необходимости его замены юридической фикцией. Статья имеет интерес не только для специалистов в области теории права, но и для широкого круга читателей.

The paper provides different classifications of presumptions in relation to the area of Family Law (general legal classifications, classifications employed by different branches of law, intersectoral classifications, direct and indirect classifications, refutable and irrefutable classifications, substantive and procedural classifications, mandatory and discretionary classifications, classifications of an obvious and and of an unascertained fact). The author considers, that in some States there is no division into branches of law analogous to the Russian legal system, and, therefore, certain classifications may not be applied to the legal systems of such states. Special attention is paid to the presumptions of fact, as well as the issues of determining paternity and maternity in surrogacy relationships. To this end, the author provides examples taken from national and internationaljurisprudence. In addition, the author discusses in detail such issues as determination of the future residence of the minor child when the parents are divorcing, the definition of burden of proof in divorce proceedings when one of the spouses does not agree with the divorce, and the other spouse insists on the divorce and is strongly opposed to being granted the period assigned for reconciliation, the presumption of good faith of one of the parties at the conclusion of a sham marriage and in cases when the secret of adoption is divulged, etc. The author goes beyond the analysis of the main provisions of Family Law of the RF, appealing to the legislation of near (Ukraine, Belarus, Kazakhstan) and far (France, Germany, USA, Netherlands, Japan, and Muslim States) countries of abroad analyzing and comparing their experience of dealing with the problems similar to the Russian legal reality. It is concluded that the use of presumptions as means of legal technique in modern Family Law of Russia is influenced by such factors as an irregular nature of the situation subject to regulation, strengthening of public foundations and the lack of legal presumptions. In addition, in some cases, the question is raised concerning the use of such a means of legal technique as the presumption and the need to substitute it with the legal fiction. The paper is of interest not only to experts in the area of the theory of law, but also to general public.

Открыть во весь экран

Правовая презумпция, классификация, семейное право, легальные и фик- тивные презумпции, суррогатные отношения, генетическое донорство, презумпции мате- ринства и отцовства, презумпция status quo.
Legal presumption, classification, Family Law, legal and fictitious presumption, surrogate relationship, genetic donation, presumptions of maternity and paternity, status quo presumption.

1. Антокольская М. В. Семейное право: учебник. - 2-е изд., перераб. и доп. - М., 2001. - 178 с. 2. Бабаев В. К. Презумпции в российском праве и юридической практике // Проблемы юридической техники: сборник статей: в 2 т. / под ред. В. М. Баранова. - Н. Новгород, 2000. - Т. 1. - С. 323-330. 3. Барашнев Ю. И. Новые технологии в репродуктивной и перинатальной медицине: потребность, эффективность, риск, этика и право // Российский вестник перинатологии и педиатрии. - 2001. - № 1. - С. 6-11. 4. Беспалов Ю. Разбирательство дел об установлении отцовства // Российская юстиция. - 2000. - № 6. - С. 25-27. 5. Гражданское и торговое право зарубежных стран / ред. В. В. Безбах, В. К. Пучинский. - М., 2004. - 724 с. 6. Гражданское и торговое право капиталистических государств / отв. ред. Е. А. Васильев. - М., 1993. - 624 с. 7. Латинская юридическая фразеология / сост. Б. С. Никифоров. - М., 1988. - 334 с. 8. Каминская В. И. Учение о правовых презумпциях в уголовном процессе. - М.-Л., 1948. - 131 с. 9. Качур Н. Ф. Презумпции в советском семейном праве: дис. ... канд. юрид. наук. - Свердловск, 1982. - 182 с. 10. Книга законов Ману // Хрестоматия по всеобщей истории государства и права. - М., 1996. - Т. 1. - С. 47-48. 11. Козлова В. Н. Проблемы разрешения дел по искам об установлении отцовства и взыскании али- ментов // Семья в развивающейся России: исторический опыт, проблемы и перспективы: матери-алы межрегиональной научно-практической конференции / под ред. Л. В. Анжигановой. - Абакан, 2006. - С. 204-209. 12. Коржаков И. Доказывание по делам о расторжении брака // Российская юстиция. - 1997. - № 10. - С. 46-47. 13. Никиташина Н. А., Токмашова Н. Ю. Фиктивные состояния в семейном праве и защита прав граж- дан // Правоохранительная деятельность как вид юридического процесса: материалы круглого сто- ла, 22.01.2011, г. Абакан / науч. ред. М. А. Буганова. - Абакан, 2011. - С. 80-82. 14. Ойгензихт В. А. Понятие гражданско-правовой презумпции // Советское государство и право. - 1975. - № 10. - С. 25-33. 15. Паничкин В. Б. Лица, имеющие право наследовать, в американском праве в сравнении с россий- ским // Международное публичное и частное право. - 2009. - № 4. 16. Печеник К. С кем останется ребенок после развода? // URL: http://letidor.ru/article/s_kem_ostanetsya_ rebenok_posle_29610/ (дата обращения: 11.05.2015). 17. Попов Б. В. Распределение доказательств между сторонами в гражданском процессе. - Харьков, 1905. 18. Развод с иностранцем // Империя юридических услуг. URL: http://law-service.org/family-cases/divorcewith- foreigner.html (дата обращения: 12.05.2015). 19. Сакаэ Вагацума, Тору Ариидзуми. Гражданское право Японии: в 2 кн. - М., 1983. - Кн. 2. - 318 с. 20. Семейное право Российской Федерации и иностранных государств: основные институты / под ред. В. В. Залесского. - М., 2004. - 440 с. 21. Сулимова С. Ю. Презумпции в Семейном кодексе РФ // Актуальные проблемы российского права на современном этапе: сборник статей V Всероссийской НПК / под ред. В. В. Гошуляка. - Пенза, 2006. - С. 143-146. 22. Туманова Л. В., Владимирова И. А. Защита семейных прав в Европейском Суде по правам человека. - М., 2007. - С. 93-94. 23. Федотов А. В. Понятие и классификация доказательственных презумпций // Журнал российского права. - 2001. - № 4. 24. Хазова О. А. Установление отцовства // Закон. - 1997. - № 11. - С. 80-84. 25. Худякова О. Ю. Развитие законодательства США об установлении происхождения детей // Междуна- родное публичное и частное право. - 2009. - № 4. 26. Шепилова Е. Е. Права генетических родителей при их участии в программе суррогатного материн- ства // Правоохранительная деятельность как вид юридического процесса: материалы круглого сто- ла, 22.01.2011 г., г. Абакан / науч. ред. М. А. Буганова. - Абакан, 2011. - С. 82-83. 27. Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). - М., 1995. - 556 с.

1. Antokolskaya, M.V. Family Law: A textbook / M. V. Antokolskaya. - 2nd edition, revised and expanded. - M., 2001. - 178 p. 2. Babaev, V. K. The presumption in Law of the Russian Federation and jurisprudence // Problems of Legal Technique: A collection of articles in 2 volumes / Ed. by V. M. Baranov. - N. Novgorod, 2000. Vol. 1. - P. 323-330. 3. Barashnev, Yu. I. New technologies in reproductive and perinatal medicine: the need, effectiveness, risk, ethics and law // The Russian Bulletin of Perinatology and Pediatrics. 2001. No. 1. - P. 6 - 11. 4. Bespalov, Yu. Proceedings to establish paternity // Russian Justice. 2000. No. 6. - P. 25-27. 5. Bezbakh, V. V., Pucinskiy, V. K. (ed.), Civil and commercial law of foreign countries. - M., 2004. - 724 p. 6. Vasiliev, E. A. (ed.), Civil and commercial law of capitalist States. - M., 1993. - 624 p. 7. Kaminskaya, V. I. The doctrine of legal presumptions in criminal proceedings. - M.; L., 1948. - 131 p. 8. Kachur, N. F. The presumption in Soviet Family Law: PhD Thesis. - Sverdlovsk, 1982. - 182 p. 9. Batyr, K. I., Polikarpova, E. V. (ed.). The Book of Manu Laws // A Reading-book on General History of the State and Law. - M., 1996. Vol. 1. - P. 47-48. 10. Kozlova, V. N. The problem of resolution of cases involving claims of paternity and alimony // Family in Developing Russia: Historical Experience, Problems and Prospects: Proceedings of the Interregional Scientific and Practical Conference / Ed. by L. V. Anzhiganova. - Abakan, 2006. - P. 204-209. 11. Korzhakov, I. Proving in divorce cases // Russian Justice. 1997. No. 10. - P. 46-47. 12. Nikiforov, B. S. (comp. ed.) Latin legal phraseology. - M., 1988. - 334 p. 13. Nikitashina, N. A., Tokmashova, N. Yu. Fictitious states in Family Law and protection of the rights of citizens // Law Enforcement as a Legal Process: Proceedings of the Round Table held 22 January 2011 in Abakan / Ed. by M. A. Buganova. - Abakan, 2011. - P. 80-82. 14. Oygensicht, V. A. The concept of a civil law presumption // The Soviet State and Law. 1975. No. 10. - P. 25-33. 15. Panichkin, V. B. Persons entitled to inherit in American Law as compared with Russian law // International Public and Private Law. 2009. No. 4 // Access from RRLS “KonsultantPlus”. 16. Pechenik, K. Who will the child stay with after divorce? 17. Popov, B. V. Distribution of evidence between the parties in civil proceedings. Kharkov, 1905. // Access from RLS “Garant” (last accessed: 10 November 2013). 18. Divorce with the foreigner : Empire Legal Services 19. Sakae Wagatsuma, Toru Ariizumi. Civil Law of Japan. In 2 vol. Vol. 2. - M., 1983. - 318 p. 20. Family law of the Russian Federation and foreign countries: the main institutions / Ed. by V. V. Zalessky. - M., 2004. - 440 p. 21. Sulimova, S. Yu. The presumption in the Family Code of the Russian Federation // Actual Problems of Russian Law at the Present Stage: Coll. of art. of the Vth All-Russian SPC / Ed. by V. V. Goshulyak. - Penza, 2006. - P. 143-146. 22. Tumanova, L. V., Vladimirova I. A. Protection of family rights in the European Court of Human Rights. M., 2007. - P. 93-94. 23. Fedotov, A. V. The concept and classification of evidentiary presumptions // Journal of Russian Law. 2001. No. 4 // Access from RLS “KonsultantPlus” (last accessed: 12 May 2011). 24. Khazova, O. A. Determination of Paternity // Zakon. 1997. No. 11. - P. 80-84. 25. Khudyakova, O. Yu. The development of U.S. law on the establishment of the origin of children // International Public and Private Law. 2009. No. 4. // Access from RLS “KonsultantPlus”. 26. Shepilova, E. E. The rights of genetic parents if they participate in the surrogacy program // Law Enforcement as a Legal Process: Proceedings of the Round Table held 22 January 2011 Abakan / Ed. by M. A. Buganova. - Abakan, 2011. - S. 82-83. 27. Shershenevich, G. F. A Textbook of Russian Civil Law (based on the edition of 1907) / G. F. Shershenevich. M., 1995. - 556 p.